Боги на неполный рабочий день

Я была неблагодарной не просто так. Я не впервые обнаруживала дома новые вещи. Папа всегда так делал: если не получилось кнутом, использовал пряник. Но я выросла с этим бредом. Я знала, что это ничего не означало. Он не сожалел, он просто использовал то, чего у него было много — деньги — чтобы устыдить меня и заставить слушаться его.

Это было бы эффективнее, если бы не было так заметно отсутствие заботы со стороны родителей. Я была лишь человеком. Я могла ценить подарки, и какая дочь не хотела верить, что родители переживали за нее? Но, хоть мама втиснула в мою квартиру хорошие вещи, она не учла мои нужды. Это было как выставка.

Но, хоть было ясно, что родители и двух секунд не думали о том, чего я хотела, приоритеты отца были понятны. Он впихнул в мою квартиру «подарки», но я заметила, что не могла легко продать это. Тут не было украшений, антикварных вещей, что можно было быстро обменять на наличные. Все было высокого качества, но вряд ли кто захотел брать гранитные поверхности, сделанные под мою кухню. Даже «вычурная» мебель была ниже дорогих вкусов матери. Но было лучше, чем то, что разбили бандиты Коффмана. Даже если я продам все в квартире, мне не хватит, чтобы погасить весь долг.

Конечно, потому отец и решил заплатить за это.

— Я не хочу это.

— Опал! — закричала мама, ее милые глаза расширились от ужаса. — Твой отец…

— Мой отец считает меня дурой! — закричала я на нее. — Я уже не ребенок! Он не может просто бросить красивые вещи мне и ждать, что я забуду, что это все — его вина! Я «живу в дыре», потому что он проклял меня на неудачи!

— Не смей обвинять его! — недовольно сказала мама. — Знаешь, как ему больно видеть тебя такой? Ты — его дочь, его сокровище! Даже проклятие, на которое ты жалуешься, лишь доказательство, что он переживает. Думаешь, он тратил бы магию, огонь своей жизни, на другую смертную? Нужно быть благодарной!

— Я не буду благодарить за мучения! — завопила я. — Он проклял меня, мама! Он активно делает мою жизнь хуже, и ты защищаешь его! Ты понимаешь, что звучит так, словно тебе промыли мозги?

— Не промыли, — сказала она, выпрямилась во весь рост, хоть она была лишь чуть выше меня. — Я — Первая Смертная Великого Ёна! Любимая супруга высшего существа! Я дала твоему отцу все, что во мне есть, и взамен он поднял меня до высот, каких не надеется достичь ни один человек. Он даже признал мою дочь как свою. Ты понимаешь честь, Опал? Великий Ён поделился силой и защитой с нами, властью и богатством. Когда мы умрем, он будет чтить память о нас, хотя мир уже забудет наши имена. Это означает любить и быть любимой драконом. Это означает, что тебя ценят. Ты однажды поймешь.

— Я не хочу понимать, — с горечью сказала я. — Я не хочу быть сокровищем, и ты не должна хотеть. Мы люди, а не вещи.

— Дракон не видит разницы, — сказала она, голос стал нежнее. — Знаю, это сложно понять, милая, но твой отец — высшее существо. Его действия кажутся нам непонятными, мы — лишь смертные. Но он ценит тебя, Опал. Ты же знаешь это?

Я хмуро смотрела на нее.

— Если бы он меня ценил, он бы так не делал.

— Если бы ты понимала, ты бы его не заставляла, — рявкнула она. — Он хотел только уберечь тебя. Вся эта ситуация была твоей идеей! Ты обманом заманила его в этот глупый долг. Теперь ты винишь его в том, что он держит слово? Эгоистка! Ты постоянно винишь Великого Ёна в хитростях, но это ты так погрязла в паранойе, что не можешь даже просто принять подарок. Ты потеряла способность видеть, что мы с отцом хотим для тебя только лучшего!

— Может, если бы вы спросили, как для меня лучше, я бы поняла, что вы этого хотите! Потому что вы делаете то, что лучше вам. Вы одержимы бредом с нищетой. Я просила только, чтобы меня оставили одну.

— Ты — наш ребенок! — отчаянно закричала мама. — Какой бы эгоисткой ты ни была, мы тебя не бросим!

Она была у моего лица, когда закончила, глаза горели, и это почти сработало. Я почти ощутила вину за то, что делала с родителями. А потом вспомнила, с кем имела дело. Мама была любимым орудием отца, верным лейтенантом злого повелителя. Я верила, что она любила меня, но она всегда была верна Ёну. Она была рада тому, что была рядом с «высшим существом». Потому она была Первой Смертной, а я не хотела возвращаться.

— Уходи.

Мама напряглась.

— Ты не будешь говорить со мной таким тоном.

— Я буду говорить, как хочу, — я становилась громче с каждым словом. — Это моя жизнь, моя квартира, и я за нее плачу. У тебя тут нет прав, так что собирай своих людей и выметайся из моего дома!

Я думала, что она сорвется. Как ее дракон, моя мама терпеть не могла, когда ей перечили. Мы всю жизнь ссорились из-за этого, ведь я не могла терпеть, когда мне указывали. В детстве я не могла перечить, приходилось слушаться, но я уже не была заперта в замке Великого Ёна, где она была королевой. Это было СЗД, моя земля, а не ее. Я могла пустить корни до Узлов, если хотела, смотрела ей в глаза, пока мама не отпрянула.