Боги нового тысячелетия

Можем ли мы действительно представить себе, что наука — рациональная система истины и краеугольный камень современных представлений — вводит нас в заблуждение? Это поистине ужасающее обвинение. Мы, без сомнения, можем опереться на науку и на ее систематические методы наблюдений, экспериментов и измерений. Разумеется, научные теории, прежде чем они формулируются в виде законов, господствующих в физическом мире, должным образом проверяются. Но как можно должным образом проверить теорию Дарвина?

Ученый может доказать, что теоретически

мутация и изменение вида могли происходить, но как он может утверждать, что они действительно происходили, если отсутствуют доказательства в виде ископаемых останков?

Так что же является правдой? Для того чтобы получить ответ на этот вопрос, мы должны обратиться к аргументам, которые выдвигают сами приверженцы теории эволюции. Обратимся к книге, автор которой обещает «рассмотреть все нынешние противоречия» и «изучить философские и даже почти религиозные страсти, которыми были отмечены споры между учеными». Дэниел К. Деннетт — автор книги «Опасная идея Дарвина», один из крупнейших философов нашего времени, обладающий большими знаниями в области эволюции и генетики. В этой книге Деннеттт пытается покончить с «мифом» (опять это ужасное слово!), о том, что основные принципы дарвинизма, столь убедительно изложенные таким ученым, как Ричард Дбкинс, ныне будто бы опровергнуты выдающимся американским ученым Стефеном Джеем Гоулдом. Основная тема книги состоит в том, что дарвинизм все еще живет и здравствует. Но что действительно существенно в этой книге — это то, что Деннетт раскрывает перед нами всю глубину противоречий между учеными.

Поразительно, что одним из главных пунктов противоречий является то, что именуется «способностью к адаптации» (адаптационизмом). Спорят нс о генетическом процессе, а скорее о подходе некоторых дарвинистов, которые при помощи дедуктивного анализа приходят к некоторым радикальным заключениям. Возникает вопрос — в какой мере научным является такой подход. Деннетт красноречиво доказывает, что адаптационизм — это действенный и полезный метод в области эволюционного учения. Но сам факт, что этот вопрос вообще возникает, показывает, что этот метод в обычных условиях не считался бы приемлемым в других научных дисциплинах.

Но если противоречие по поводу адаптационизма имеет семантический характер, то в основной части своей книги Деннетт обвиняет некоторых самых выдающихся ученых нашего времени, включая Стефена Джея Гоулда, Роджера Пенроуза и лингвиста НЬама Хомского в том, что они в конце концов оказались неспособны принять основные принципы теории Дарвина. Это поистине драматическое обвинение!

Давайте начнем с Гоулда. Деннетт утверждает, что комментарии Гоулда были извращены и сфальсифицированы ради того, чтобы подвергнуть нападкам ортодоксальный дарвинизм. Пытаясь выяснить, почему Гоулд не поправил эти искажения, Деннетт приходит к заключению, что сам Гоулд в конечном счете не верит в то, что теория Дарвина может полностью объяснить эволюцию. Затем Деннетг показывает, что подобные сомнения имеются и у Хомского и у Пенроуза. Но здесь мы должны рассматривать их по отдельности.

Ноам Хомски — ведущий специалист в области лингвистики мирового масштаба. В своем классическом труде он впервые показал, что структура речи — способность ребенка овладевать речью в ходе общения в семье — заложена в мозгу новорожденных детей. К великому смятению психологов, Хомски перенес вопрос о языке из области теории обучения в область теории эволюции, поставив вопрос — как формируется универсальная грамматика в качестве встроенной биологической функции мозга? Деннетт показывает, что в принципе способность к владению речью может появляться и в результате естественного отбора, но Хомски уклоняется от такого вывода. Почему же?

По мнению Роджера Пенроуза, мозг вообще представляет собой загадку эволюции. Ортодоксальный дарвинизм приписывает все функций мозга набору различных алгоритмов — механической поэтапной процедуре, подобной той, которую выполняет искусственный компьютерный разум. Но Пенроуз полагает, что мозг функционирует гораздо более сложным образом.

«Я твердый приверженец силы естественного отбора. Но я не представляю себе, каким образом в результате естественного отбора сами по себе могут вырабатываться алгоритмы, которые, в свою очередь, могут выносить сознательные суждения о значимости других имеющихся у нас алгоритмов».

Это может показаться невероятным, но в конце концов Роджер Пенроуз отказался от идеи естественного отбора и, по-видимому, стал искать радикально новый подход к этой загадке в области квантовой физики!