Боги осенью

Лицо Беппо застыло. И вдруг выпученные глаза оделись морщинами, щеточки усов под носом задвигались, точно сержант принюхивался, а бугристые щеки растянулись в подобострастной улыбке.

- Миледи, прошу прощения…

Я обернулся.

Алиса в ярко-небесном, облегающем, как у Мирры, комбинезоне, стояла у меня за спиной, и ноздри ее решительно раздувались.

Она лишь скосила зрачки на Беппо, и тот деликатно попятился.

- Миледи… Милорд… Кгм…

Его заслонили бетонные плиты, складированные неподалеку.

Я знал, что сейчас произойдет, и потому резко поднял обе ладони:

- Пожалуйста, не надо ничего говорить, я - сам все скажу. Я спас жизнь Геррику, и ты оплатила этот долг, как смогла. Ты объявила меня мужем, потому что не видела в той ситуации другого выхода. Я должен был иметь право сражаться, и я сражался и победил. Но ты никогда не думала, что - это всерьез. Так, абориген, которого можно использовать. Но тут появился ребенок - неожиданно для тебя, не так ли? - и вдруг выяснилось, что ты связана со мной крепче, чем предполагала. Тебе это не нравится…

Я замолчал.

- Глупо как-то все получилось, - нервно сказала Алиса. - Чтобы предохранить себя от… последствий… достаточно усилия воли. Непонятно, почему в данном случае оно не сработало. Вероятно, существует какая-то разница биологий. Поразительно глупо, однако я не могу прервать уже возникшую жизнь…

- У вас есть обряд, расторгающий супружеские отношения между мужчиной и женщиной?

Она покусала губы.

- Только для простолюдинов… Брак лорда может прекратить только - смерть.

- Объявляя меня мужем, ты рассчитывала именно на это?..

Алиса покраснела, как мак, и непримиримо вскинула голову:

- Лучше всего было бы, если бы ты пал в бою. Воин, павший за свой Дом, остается в памяти всех следующих поколений. О нем рассказывают детям зимними вечерами. О нем шумят весной пробудившиеся равнины Алломара. Я бы вспоминала о тебе всю свою жизнь…

- Ладно, постараюсь, - ответил я с хмурым сарказмом. - Пасть в бою - это, конечно прекрасно. Я благодарен тебе за такую идею…

- Все равно эта война никогда не станет твоей…

По-моему, она собиралась поцеловать меня. Все правильно. Последний поцелуй воину перед смертью. Предполагалось, видимо, что это вдохновит меня на самопожертвование. Однако внезапно, как пробужденный от спячки медведь, зарычал мотор - в той подворотне, где скрылся спецназовец.

Алиса отпрянула от меня и обернулась.

Приземистый уплощенный бронетранспортер грязно-зеленого цвета, будто таракан, лихо вывернулся из-под арки и, наматывая гусеницами асфальт, рванул к мосту. Спереди у него выдавалась какая-то металлическая штуковина: треугольник из сваренных труб - углом по ходу движения; вероятно, чтобы отбросить чугунные тумбы, препятствующие въезду в крепость. Двигался он, казалось, не слишком поспешно, действительно, как таракан, но уже через долю секунды влез на мостовое покрытие. Ноги у меня ослабели, а сердце трепыхалась, как рыба, вытащенная из воды. Все это происходило быстрее, чем я успевал что-либо сообразить и как-то отреагировать.

События разворачивались как бы без моего участия.