Боги осенью

Неподалеку от нас, раскинув ноги, вбитые в сапоги, лежал мертвый солдат. Каска с него свалилась, льняные яркие волосы прилипли к земле. Я чуть-чуть передвинулся, чтобы он оказался вне поля зрения. Это, конечно, была молекулярная копия, но видеть бездыханное тело я все равно не мог. Вероятно, что-то происходило во мне самом. Раньше я, например, никак не относился к Оракулу. Беда многих ученых - бесстрастное отношение к объекту исследований. Привыкаешь в конце концов ко всему. Режешь собаку, как пластилин. А вдруг и Оракул по отношению к нам тоже бесстрастен?

- Цена знания, - тоже отвернувшись от тела, сказал Хермлин. - Цена истины: каждый последующий шаг требует новых жертв. Я много раз сталкивался с этим когда работал…

- Может быть, - ощупывая больное колено, ответил я.

Мне сейчас было не до тонкостей теории знаний. К дыму, низко стелящемуся по земле, начал явственно примешиваться некий будоражащий запах. Ноздри у меня трепетали. Запах этот был мне уже отчасти знаком…

Лагерь подожгли сразу же, и бараки весело заполыхали. Солдаты отключались, как куклы, у которых срывался с упоров внутренний механизм. Они замирали на полушаге и вдруг падали - как правило, лицом вниз. Лежали, больше не шевелясь, раскинув неестественно вывернутые конечности. Скотина Бак, кажется, первый понял, что это значит, - оскальзываясь, побежал по осыпи и тоже упал. Обхватил затылок ладонями, закостенел, лишь тихонечко заскулил, когда сомкнулись вокруг него полосатые робы. Тело топтали молча и как-то очень сосредоточенно. Будто месили тесто. Бурдюк убрался, чтобы не попасть под горячую руку. Блоковые и бригадиры тоже попрятались. Их выковыривали из невозможных щелей и били наотмашь кайлами. Затем толпа, разрастаясь, двинулась к канцелярии. Ахнули стекла, вылетели сквозь рамы древние железные «ундервуды». Запорхали по всей территории стаи выброшенных документов. Лопнула проволока на столбах, зачадили поганым дымом сторожевые вышки. Трудно было понять что-нибудь в этом хаосе. Гаппель, по-моему, единственный из семиотиков, как бешеный, метался по лагерю. Приказывал, умолял, просил - пытаясь сохранить хоть что-нибудь для дальнейших исследований. Трещали доски, визжали суставы выламываемого из петель железа. Двоих санитаров, выскочивших из загоревшегося лазарета, безжалостно оглушили и бросили обратно в огонь. Раскаленный багровый шар взрыва вспучился над бензохранилищем. И вот тогда этот же странно будоражащий химический запах поплыл в воздухе. И раздутые ноздри у меня так же болезненно затрепетали…

С другой стороны танка кто-то грузно присел. Кажется, двое, сказали сдавленным голосом: Подтяни мне повязку… - Давай, ответил второй, ох, тут как, зачем ты разрезал руку?.. - А ты видел Хаджи?.. - Ну?.. - Он поранился, а кровь у него не пошла… - Копия?.. - Вероятно… - Так что же, это - опять, значит, посредники? - Трудно пока сказать… - Боже мой, я был, когда выявляли «запечатленных»!.. - Да, история, кажется, повторяется… - Боже мой!.. - Ну, наше дело - побыстрее добраться до города… - Господи, спаси и помилуй! Бедный Хаджи… - Интересно, в центральной лаборатории хоть что-нибудь сохранилось?.. - А тебе что, собственно, требуется?.. - Прежде всего, разумеется, видео - хорошая камера… - Это достанем, у Крейца, по-моему, была вполне приличная техника… - Правильно, там - архив, бетонные стены, наверное, должно уцелеть. Главное сейчас - задокументировать, как можно больше. Помнишь Бронингем? Ведь ровным счетом ничего после этого не осталось… - Прихватить бы парочку «манекенов», пока не исчезли… - Вертолеты нужны, два больших бокса для стерилизации. Это же не спонтанное извержение, это, по-моему, «Гулливер»… - «Гулливер»? Его все-таки, значит, задействовали?.. - Кажется, чисто сигнальный посыл: мы - разумные существа… Так «Вторая мировая» - это ответ?.. - Вероятно… - Ничего себе «знаковая ситуация»! Как мы ее толковать будем, ума не приложу… - Вероятно, тоже - на уровне чисто сигнального отзыва: «я вас слышу»… - Ну, по крайней мере, это первый реальный ответ… - Дай-то бог, если так… - Ну что, двинулись?.. - Ох, ты, чтоб его, как болит, собака! - Хорошо бы машину какую-нибудь найти… - Гляди-гляди: «призраки», черт бы их побрал… - Где?.. - Да вон там, слева, целая цепь… - Вот не везет… - Да, только «призраков» нам и не доставало… - Ты, знаешь, давай двигай, а я его приму, этого, который поближе… - Думаешь?… - Ну, с моей травмой все равно далеко не ускачешь… - Ладно, держись, недолго, я постараюсь пригнать машину…

Точно больные, поддерживая друг друга, выступили из-за вздыбленного остова танка двое людей; один тут же заковылял по равнине, баюча стянутую тряпицей ладонь, а второй подождал, пока выдвинувшийся из цепи «призрак» приблизится к нему почти что вплотную - не колеблясь, шагнул вперед и быстро протянул руку.

- Панг!.. - дернулась молочная переливающаяся поверхность.

«Призрак» остановился и медленно потемнел.

- Кажется, поворачивают, - сказал Хермлин. - Это правда, что они не опасны?