Боги от науки

А назавтра был поход. Подъем раньше обычного, долгая и нудная организационная часть и почти четверо суток, наполненные греблей, болью в обгорелых руках, установкой и снятием палаток, едой и песнями. Троица «супергероев» научилась инсталлировать к себе в голову плеер и транслировать песни из него на всю округу (у Жени мозг выдерживал не больше десятка песен за раз, а вот Костя, например, скопил целую «фонотеку», освоил «случайную перемотку» и веселил народ часами).

Потом была поездка в город Валдай, где привыкшие к любому металлу уши глохли на раз, соприкоснувшись с богатой экспозицией музея колоколов, а отвыкшие от цивилизации желудки набивались под завязку (хотя где она там у них?). А потом близилось и близилось возвращение домой: «Цивилизация, канализация!» (по словам кого–то из валдайских остряков).

— Кость, у тебя что на футболке написано?

— «Лучше один раз промолчать, чем десять раз отжаться», — с немалым удивлением прочел Коля надпись на спине только что выданной «робинзонской» футболки.

— Гордись, чувак, это самая крутая их надпись. Третий год уже охочусь… — протянул Женя.

— Давай меняться! — предложил ему кто–то его же габаритов. — Мне третий год подряд достается.

— Везет же!

Потом ночь перед отъездом, когда, по всем легендам, полагалось мазать друг друга зубной пастой и ни к коем разе не спать, но кто сейчас уважает традиции?

Последний завтрак, смешанное настроение.

— Я сюда обязательно еще приеду! — Это Костя.

— Везучий ты, нам на будущий год ЕГЭ сдавать, поступать куда–нибудь. Потом когда–нибудь сюда вернемся, уже инструкторами. Ладно, не будем о грустном.

Дальше — восемь часов автобуса, нетерпение, ожидание. И — Москва.

— Пока, Костя! — кричат мальчики, улепетывая от Кости и его мамы в сторону метро. — Мы тебя не бросим!

Костя убеждает себя, что это, вероятнее всего, просто слова, но все равно улыбается от уха до уха.

Часть 2. Дела городские

Глава 1

Лето летело быстро — настолько быстро, насколько это возможно, когда время можно без конца замедлять. Хотя они жили километров за сто друг от друга, Костя виделся с Женей и Степой почти каждый день, добираясь то электричкой, то автобусом, а то — перетаскивая свою «бренную оболочку» в нужное место. Да–да, это они тоже изобрели.

Костя с усмешкой вспомнил первый раз, когда он испытывал эти перемещения. В принципе, сложного ничего не было. Было что–то сродни подтягиваниям, которыми он к тому моменту вполне овладел, только подтягивать надо было тело и силой мысли. Тогда он был совсем неуклюж и плохо просчитывал расстояние, поэтому плавного полета не получилось (раньше переносилась только «сущность», остальное же тело сидело дома и создавало неудобства) и он чуть не впечатался в спину сидящего за компьютером Жени. Степа, как раз возвращавшийся с кухни с чаем, потом признавался, что ему пришлось отмотать время назад, чтобы не уронить чайник.

— Ты что, настоящий, что ли? — вылупил он глаза.

— А то!

— А как ты это делаешь?

— Могу обучить. — Небольшая трансляция мыслеобразов, понимание на лицах, эксперименты. Еще долго обсуждали потом, чем же ограничены их творческие поиски, потуги и так далее. Не законами физики, это уж точно. Вообще, конечно, моралью, но это скорее добровольно. Предполагалось, что Богом, но это относится к предыдущему пункту. Или не относится?

Теперь все трое активно перемещались по всей стране. Гуляли по крышам, ходили в турпоходы, купались, вертели, как хотели, временем и домой показывались не чаще раза в сутки.

— Тебя родители–то отпускают? — иногда спрашивал Женя Костю.

— Иногда отпускают, иногда сам ухожу. Если вернусь и увижу, что «не прокатило», отматываю обратно.

— Как–то это неправильно, — усомнился Женя.

— Может быть, — согласился Костя. — Но разве кому–то от этого плохо? Всем хорошо, и не разводи демагогию.

К концу лета разница в возрасте почти не ощущалась. Только иногда, увязнув в спорах о морали и мироустройстве, мальчики спохватывались и в шутку говорили что–то вроде:

— Не след тебе все с нами да с нами. Мы тебя детства лишаем, потом жалеть будешь.

— Да какое у меня детство? — пожимал плечами Костя. — Школа, родители, компьютер, школьные друзья, которых вне школы как бы нет. Все время под чьим–нибудь влиянием. Лучше уж под вашим, так забавно.

И только вечно правильный Женя, перечитывая «Портрет Дориана Грея», задумывался, что сделают с Костей его возможности. Впрочем, тогда уж надо было думать, во что превратились и превратятся они сами, а это было не вполне приятно. Было ясно только, что общечеловеческая мораль должна соблюдаться согласно духу, а не букве, но где буква, где дух, а где анахронизмы, Женя еще не понял.

— Не грузись! — советовал беспечный Степа, погрязший в издательских корректурах книги про Костю. — Живем один раз, все такое. Никто не страдает, остальное — ложная скромность, самоуравниловка и ломания.

— Ты, наверно, прав, — соглашался Женя, чтобы не вступать в бесполезный разговор. — Вот только чья правда истинней… — добавлял он себе под нос.

Глава 2