Боги Пещер

Я Снефри, сын Месю, рыбака из Кеми, что расположен в Стигии, диктую эти слова писцу Гапусенебу со своего предсмертного ложа в далеком Замбуле

Судьба воина, как непоседливая верткая птица — всегда там, где свистят стрелы и звенят мечи. Однако как бы не благоволила божественная фортуна к своему избраннику, даже ей порой нелегко помочь ему, ибо нелегок удел тех, кто владеет острым клинком проворнее, чем словом, и слишком часто жизнь его зависит от случайных обстоятельств. Редкий ратник доживает до преклонных лет и встречает старость на пороге собственного дома. Куда как чаще беспощадная смерть пожинает их жизни в кровавой сече, где нет различий между богатыми и бедными, молодыми и старыми.
Двое молчаливых всадников, ехавших в скалистых горах к востоку от Талунии, целиком и полностью разделяли это мнение, что, впрочем, не мешало им смотреть на свое будущее с надеждой на лучшую долю.
И тот и другой, несмотря на туманные покровы судьбы, были преисполнены решимости прожить как можно дольше и по возможности в достатке. Оба были добротно одеты и хорошо вооружены. Один опирался на длинное древко копья, закрепленное в специальную петлю возле стремени, из-за левого плеча выглядывала резная рукоять острого фарсунского клинка. На кожаном поясе другого висел большой широкий меч в ножнах, а за спиной — круглый верулийский щит, перекрещенный булавой и боевым топором. Судя по зазубренному лезвию топора и помятому набалдашнику булавы, грозному оружию не приходилось ржаветь без дела.
Мерная поступь лошадей укачивала всадников. Чтобы прогнать дремоту и взбодрить себя разговором, один из всадников, — тот, что был ниже ростом и опирался на копье,— повернул голову в сторону могучего приятеля и холодно спросил:

— Зачем мы поехали этой дорогой, Кулл?

— Так короче, — сухо донеслось в ответ.

— Ты что, торопишься?

— Я — нет,— мрачно изрек Кулл,— но вот мой тощий кошелек иного мнения.

Его собеседник добродушно ухмыльнулся.

— Да, когда говорит кошелек, то разуму лучше помалкивать.

Атлант согласно кивнул и, слегка пришпорив коня, добавил:

— Если он есть, разумеется.