Боги, пиво и дурак. Том 2

— Увы, ни о какой приватности речи уже не идет. Твой парень наделал столько шума, что поднял на уши всю школу, так что у нас все в курсе случившегося, включая первогодок и даже повара. Кстати, было бы неплохо возместить ущерб за испорченную мебель, битое стекло и безвозвратно погибшее произведение искусства.

— Это за портрет Таши Крэй, что ли? — вполголоса осведомился Рыжий.

— Да, за ее разодранные в лохмотья прелести! — зыркнул на Рыжего Ян. — Надеюсь, никто из присутствующих не станет спорить, что ее прелести — это произведение искусства?

— Справедливо, — кивнул Леон. И выложил на стол небольшой кожаный кошель. — Здесь двести золотых.

— Ты шутишь что ли? — приподнял бровь Янус.

— Вовсе нет, не шучу. Хотя пара лавок и стекло даже вместе с живым оригиналом твоего утраченного портрета по моим подсчетам стоят куда меньше. Но я не мелочен и хочу выказать жест доброй воли по отношению к тебе и школе. И на этом предлагаю считать инцидент исчерпанным.

Тем временем Анна принесла запотевшие пузатые кружки с густым и терпким пивом и ловко расставила их на столе.

— То есть ты считаешь, что двести золотых достаточно, чтобы отмыться от обвинения в шпионаже? — нахмурился Ян. — Ты это серьезно?

Леон коснулся кончиками своих крючковатых пальцев запотевшей кружки, взглянул на оставшуюся на руке влагу и растер ее плавным движением.

— Янус, мне кажется, ты неверно воспринимаешь ситуацию. Какого еще обвинения в шпионаже? Школа Скользящего танца не имеет никакого отношения к этой дикой выходке первогодки. Что он там хотел — обокрасть твой кабинет, или же попытаться запятнать честь школы, которая приняла его, мне не известно. Конечно... — магистр многозначительно приподнял брови. — мы можем привлечь к разбирательству дознавателей и судебные службы, чтобы прояснить этот вопрос, но мне показалось, что и вам, и нам достаточно других... сложностей, чтобы погружаться еще и в судебную тяжбу.

Ян хмыкнул.

— Я предлагаю другой расклад, Леон. Ты просто скажешь мне, кто ваш осведомитель, а я отдам тебе мальчика.

— Он... жив? — дрогнувшим вдруг голосом спросил Леон.

— И даже здоров, — отозвался Ян.

— Почему? — поднял бровь Леон. — Ведь закон позволяет наказать вора, застигнутого на месте преступления.

— Я не убиваю детей.

Леон поднял на Яна пристальный взгляд.

— Ты... рассчитывал выпытать у него информацию, но не преуспел. Так?

Ян тихо выругался.

— Что за пурга у тебя в голове? Зачем мне пытать дурака? Хотя, признаться, сначала мне действительно хотелось его на части разобрать и в поле выкинуть. Но на деле его только наша целительница немного помучила, пока лечила — но исключительно в воспитательных целях. А решать вопросы я собирался несколько на другом уровне.

Он повернулся к нам.

— Рыжий, приведи нашего узника.

Леон, как мне показалось, слегка побледнел. Даже его вальяжная поза стала вдруг какой-то скованной и неестественной.

А Янус тем временем продолжал:

— Скандал и судебные хлопоты сейчас нам действительно ни к чему. Как и вам. И я готов закрыть эту тему мирно. Но только если ты укажешь мне на крысу, которая завелась на моем корабле. В противном случае... — голос Яна стал ниже и тише. — В противном случае я готов к любым хлопотам, Леон. И сделаю все, чтобы твой мальчик качался на виселице, а название твоей школы полоскали на всех базарах и в инстанциях. Так что решай.

Наши зашевелились, пропуская вперед Рыжего с засланным казачком.

Или, верней, казачком пойманным.

Юноша взглянул на магистра — и, опустив голову, покрылся пунцовыми пятнами.

— Отец... — еле слышно проговорил он.

У меня даже рот приоткрылся. Отец? Леон с таким невозмутимым видом обсуждал с Яном выгодные для своей школы условия — а при этом считал своего сына мертвым?..

У Яна изумленно изогнулась правая бровь. Но он ничего не сказал. Магистр Леон поднялся со своего места и подошел к юноше. Его прямой рот дрогнул, скривился — и магистр с размаху влепил сыну пощечину — размашистую, тяжелую. Парень покачнулся, но на ногах устоял. Одна половина его лица от удара стала свекольной.

Леон, вернув своему лицу невозмутимое выражение, небрежно и даже как-то брезгливо встряхнул ушибленной ладонью и обернулся к Яну.

— Я не отправлял его к тебе, — сказал он. — Это правда. Но правда и то, что у тебя на корабле есть крыса.

Леон поднял руку, указывая пальцем в толпу.

— Наследник графа Дарелла Оживляющего Эрик!.. — громко воскликнул он. И с прищуром добавил: — Прости, но я не смогу предоставить тебе убежище в случае расформирования «Парящего грифа».

Я вздрогнул. Вытаращился на Леона как на чудо морское.

Эрик?..

Этого просто не могло быть. Чтобы Эрик опустился до шпионажа? Да он настолько щепетилен в вопросах чести, что природа ему даже силу выдала эксклюзивную — миротворец!

Миротворец-лжец? Миротворец-вор?

Да что за чушь, в самом деле!

Вокруг Графыча мгновенно образовалось свободное пространство. Глядя на него во все глаза, люди понемногу отодвигались от Эрика, как от заразного.

— Это неправда... — проговорил Эрик, озираясь по сторонам будто в поисках поддержки. — Это наговор!..

— Не сейчас! — резко оборвал его Ян.