Боги, пиво и дурак. Том 2

Эх, Даня, мог ли ты представить себе времена, когда слова «ты выглядишь, как бездарь» будут литься в твою душу целебным бальзамом?..

Парни принялись разглядывать меня, поворачивать к себе за плечи, одобрительно похлопывать по спине. И мы все даже как-то подзабыли про Гермеса.

— Так, ладно, — вмешался в этот процесс Янус. — Та’ки у нас где? В овощной дрыхнет?

— Да, кажется, — ответила Майя, глядя на магистра во все глаза. — Янус, а что было нужно бродяге? И где он?

Ян небрежно махнул рукой.

— Да так, задолжал он мне кое-что. Зашел на минуту и уже ушел. Не бери в голову. Так что расходитесь, спектакль отменяется.

Майя обиженно потупилась, все остальные разочарованно заворчали.

А мы с Яном направились в овощную кладовую.

Приоткрыв дверь, я выругался.

Наш медведь лежал посреди корзинок в луже собственной крови.

— Та’ки, ты живой?! — я бросился к наставнику, поскользнулся на липкой красной жидкости и чуть на рухнул прямо на пушистую тушку.

— Решил из доброты душевной сразу добить, чтоб не мучился? — проговорил Та’ки, приоткрыв один глаз.

— Живой!.. — облегченно вздохнул я.

— Не переживай, он у нас парень с высокой регенерацией, — сказал Янус, прикрывая дверь. — Но, конечно, натекло с тебя — будто свинью зарезали. Может, и правда Кассандру позвать?

— Иди в баню.

— Та’ки, я серьезно!

— И я серьезно. Не надо меня лечить, я уже почти заштопался. Но что вытекло, обратно уже не втекает, так что придется Нике полы здесь помыть...

— И тебя самого заодно, — заметил Ян. — Выглядишь отвратительно.

Та’ки закрыл глаза и мечтательным голосом проговорил:

— Да, вот такой я отвратительный медведь. И хочу спать...

— Погоди. Прежде чем спать, посмотри внимательно на Даню.

— Если после активного общения с Флорой он не истерся и не превратился в Маню, то я бы воздержался. Уста-ааал я, — зевая, протянул Та’ки.

— Даня вырос.

— Еще больше? — не открывая глаз, полусонно спросил Та’ки. — Ну, тогда труба. Люстры нужно перевесить повыше... Все перебьет...

— Я про источник магии.

— Чего?..

Та’ки все-таки приоткрыл один глаз.

— О! — протянул он. — И правда. На человека стал похож...

— Есть версия, что он стал похож на медведя, — сказал Ян.

— Ты заметил, как у меня шерсть на руках выросла? — спросил я магистра.

— Шерсть на руках?! — хором повторили за мной Та’ки и Янус.

Теперь на меня смотрели четыре внимательных глаза.

— Когда? — спросил мой наставник.

— Ну, когда ты стал бурым медведем, — проговорил я, невольно съёживаясь от такого внимания к своей персоне. — У меня волосы на руках и плечах выросли...

Та’ки медленно превратился в человека, перепачканного кровью.

— Я — в нем? — озадаченно спросил он у Януса.

— Мне-то откуда знать? Сам посмотри на него, для того и привел, — ответил магистр.

Та’ки прищурился.

— Я не увижу. У всех вас есть немного моей ауры, поскольку вы принадлежите территории, которая принадлежит мне. Это сбивает с толку.

— А еще мне Флора сказала, что я украл у нее частицу ее энергии, — решился добавить я.

— Флора?.. — удивился Янус. — Прямо так и сказала?

Я кивнул.

— То есть получается... — проговорил Ян. — Получается ты каким-то образом умеешь принимать в себя толику энергии некоторых богов, с которыми близко взаимодействуешь?..

— С пандой я не спал, если что! — выпалил я.

Та’ки с укором на это сказал:

— Скверная шутка, смертный. Завтра на тренировке я про нее вспомню.

— Он набирался не от тренировок, — задумчиво проговорил Ян. — Он набирался от постоянного взаимодействия с тобой. Точно так же, как набрался от Флоры. И, вероятно, даже от Арахны. А может, и не только...

— И что это значит? — тихо спросил я.

И Ян с самым глубокомысленным видом ответил:

— Это значит, что ты хрен поймешь кто. Но все это не просто так. Фортуна дала тебе какой-то совершенно особенный источник, и способности у него такие, что поди разберись.

— Отдай его в помощники Эребу на недельку, — пожал плечами Та’ки. — Потом посмотрим, сработает или нет.

— Неплохая мысль, — кивнул Ян. — Надо ее хорошенько в голове повертеть.

И, хлопнув меня по плечу, магистр сказал:

— Ладно, иди отдыхать, трудяга ты наш, — и, улыбнувшись немножко издевательской улыбочкой, добавил. — Гордость школы, блин. Жеребец Даня!

— Да ну вас, — пробормотал я и отправился из кладовки прочь, к себе в комнату.

В харчевне между тем закатили настоящую пирушку. Сияющая от радости и красноносая от недавних слез Камилла сидела в окружении наших парней, и ее дочурка в белой жреческой рубахе без пояса переходила с рук на руки.

— Данечка, спасибо тебе! — воскликнула она, увидев меня. Подхватившись из-за стола, Камилла подбежала ко мне и крепко обняла.

— Ну-ну, — только и смог я сказать, легонько похлопав ее по плечику. — Все хорошо.

И, мягко отделавшись от объятий, побрел к себе, отмахнувшись от предложений выпить за удачный исход нашего дела.

У меня на пьянку просто не было сил.

С трудом поднявшись по ступеням, я добрел до своей комнаты, толкнул дверь — и увидел Нику, сидящую у меня на постели.

— Чего тебе? — спросил я, в буквальном смысле слова падая в кресло.