Боги, пиво и дурак. Том 3

Последний слог эхом забился под потолком, с чувством повторяясь снова и снова. Метнувшись в комнату, я торопливо сгреб со стола Лёху, другой рукой подхватил ватное тело Алики...

И тут откуда-то из глубин школы я услышал что-то похожее на громовой рокот.

— Зачистить моего друга?!.. — всепроникающий голосище разгневанного миротворца пронесся по этажу, как цунами. Ученики с криками бросились прочь, но напрасно они пытались обогнать вышедший из-под контроля гнев Эрика.

— Что это?.. — ахнула демоница в один голос с Лёхой.

— А это, друзья мои, начинается полный трубец, — выдохнул я и, прижимая к себе рогатую деву и череп некроманта, припал поближе к полу.

И вовремя.

Оглушительный грохот пронесся по школе. Стены затрещали. Камни на стенах, с треском раскалываясь, разошлись широченными трещинами, с потолка вместе с отделкой и песком прямо по столу грохнула часть кладки, пол под ногами содрогнулся, как при землетрясении.

А потом на мгновение наступила абсолютная, будто оглохшая тишина.

Когда я поднял голову, то увидел трещину шириной в полметра, разделившую и мою комнату, и коридор пополам, разорвав стройный отряд наставников. И в этот раз пролом казался просто бездонным! Холодный пещерный ветер со свистом вырвался из открывшегося черного прохода. А через мгновение раздался жуткий истошный вопль. И он все удалялся и удалялся, многократно усиленный эхом.

Похоже, кому-то придется встретить старость в процессе полета к центру земли.

— Эрик, успокойся! — крикнул я во всю глотку, спешно поднимаясь. — Все хорошо, мы живы!

— Твари!.. — прохрипел один из наставников, распластанный у самого края открывшейся бездны. — Уроды!..

Он взмахнул рукой...

И застыл.

А потом расплылся в полубезумной улыбке и принялся взасос целовать оказавшийся под рукой булыжник.

У меня глаза полезли на лоб.

Это его, беднягу, так долбануло?..

Алика тоненько рассмеялась, и смех этот был недобрым.

Другие наставники тоже зашевелились. Влекомые страстью, они потянулись было друг к другу, но какая-то неудержимая сила, как неумолимый закон, заставила их изменить намерения. И они, бедные, поползли к оказавшимся неподалеку ученицам, дабы вступить в нормальные гетеросексуальные отношения.

Ученицы были не против.

Тут в комнату влетели Графыч с Кевином.

— Что случилось?! — спросил у меня взволнованный Эрик.

— Ну э-эээм, — протянул я, не в силах отвести взгляда от начинающейся прямо в коридоре стихийной вакханалии. — По-моему, войти нормально в эту школу у нас тоже не получилось...

Я обернулся на Алику.

Теперь она вовсе не выглядела такой слабой и жалкой, как пару мгновений назад. Скрестив руки на груди, она с недоброй усмешкой наблюдала за происходящим в коридоре, и из-под брезгливо приподнятой верхней губки выглядывали маленькие острые клыки.

— Они больше никого не потревожат, — проговорила она. — Иначе заставлю долбиться в стены и стонать при этом от удовольствия.

Взглянув на девицу, Графыч весь побелел, как полотно.

— Ты?..

Ухмылка барышни превратилась в миловидную улыбку.

— Привет. Я — Алика. Будем знакомы? — она протянула ему свою ладошку лодочкой — так, чтобы можно было пожать ее или поцеловать — по желанию.

— Охх! — стонали ученицы под натиском наставников.

— Ааах! — отзывалось где-то в отдалении.

— Да, да! — бормотал жирный лысый учитель, ерзая по худощавой старушке, томно заламывающей руки.

— Даня, она же демон-суккуб! — почти выкрикнул мне в лицо Графыч.

— Да что с вами со всеми такое? — вздохнула Алика. — Ну получилось немножко не то, что планировалось. Тут уж, как говорится, что выросло — то выросло... — устав ждать рукопожатия, она рассеянной рукой провела по волосам, ощупывая рожки. — Обратно уже не врастет...

— Пусть она прекратит это! — возмущенно выдохнул Кевин. — Это же... Это отвратительно!

— Отвратительно в хороших людей стрелами швыряться и гадостями грозить! — возразила Алика, зыркнув на мое окровавленное плечо. — А секс — это, знаешь ли, не чума. Подумаешь, напряжение скинут. Может, хоть немного подобреют.

— Не чума?.. — повторил Кевин, вытаращившись на то, как пылкой рукой первый наставник ласкает выпирающие углы каменной глыбы. — Да он к булыжнику пристает!

— Могу сделать так, чтобы начал приставать к тебе, — нахмурилась Алика. — Я ведь свои чары целенаправленно насылаю, так что, если ты настаиваешь — могу устроить.

— Я просто хочу, чтобы они перестали вести себя, как скоты!.. — содрогнулся он и, не выдержав живописности картины, смущенно отвернулся.

— Боюсь, если она снимет с них зачарование — нас всех прибьют к чертям собачьим, — пробормотал Лёха у меня из подмышки.

Кевин уставился на моего приятеля. Чуть покачнувшись, прильнул плечом к стене, вытирая дрожащими пальцами испарину со лба.

— Да кто вы... Кто вы вообще такие?.. — шепотом проговорил он.

Ответ пришел мгновенно.

— Мы — те, кто прямо сейчас валит на экспериментальную территорию и уносит отсюда ноги, — сказал я. — И давайте живее, пока эти не очухались!