Боги, пиво и дурак. Том 4

Но мои девчонки, будто сговорившись, держались со мной хоть и ласково, но без малейшего панибратства. Или панисестринства, которое без сестринства. Вот так внезапно. Ника не пыталась по поводу и без повода потереться об меня плечом, Ли не бросала многозначительных взглядов.

И если в предыдущий вечер я настолько устал, что даже не заметил этого, то сегодня эта их отстраненность начала меня напрягать.

Они из-за чего-то на меня обиделись?

Я сделал что-то не то?

Первым порывом было спросить, что не так.

Но я вовремя спохватился.

Потому что десятое чутье самурая шепнуло мне, что не все так просто, и в этом синхронном отстранении есть какая-то хитрая ловушка.

Похожим образом вела себя Ленка, прежде чем выпросить что-нибудь особенно дорогое или неудобное для меня. Она считала своим святым долгом помариновать меня недельку апатичной холодностью, чтобы потом «внезапно» растаять у меня на руках и навзрыд сообщить, что у нее депрессия и, похоже, ей срочно нужно сменить обстановку и поехать куда-нибудь на курорт. Ну, или «расколоться», что на самом деле она переживает, что в отличие от своих подруг до сих пор не побывала в каком-нибудь пафосном ресторане. И я позволял ей разыгрывать эту карту снова и снова, исключая тот единственный раз, когда Ленка решила провести подобную осаду с целью вынудить меня сделать ей предложение.

Потом я понял, что сам был виноват в сложившейся ситуации — нечего было с самого начала поощрять эти игры.

Так что в этот раз я решил не открывать ящик Пандоры. Потому что если сразу две бестии начнут мне канифолить мозг, это будет уже слишком даже для терпеливого меня.

В итоге так продолжалось всю дорогу, пока мы возвращались домой. Правда, порой я замечал грустные взгляды Ники, которые она бросала мне в спину, и томные вздохи Лилит, когда иной раз оказывался рядом с ней, но от расспросов воздерживался. В конце концов я им мужчина или психоаналитик?

В город мы вернулись в праздничный день, посвященный учреждению городского самоуправления. Погода стояла ясная, но морозная и очень ветреная. Улицы блестели от свежего снега, растяжки цветных флажков между фонарями трепетали на ветру. С площади доносились звуки торжественного марша, под которые конная стража торжественно маршировала на радость зевакам. Зрелище и правда было красивое: стражники облачились в парадную форму, лошадям заплели гривы и хвосты, украсив их красными лентами и связками серебристых бубенцов. Все официальные лица города, включая совет, начальника Ям, и судей присутствовали при этом праздничном действе. Они тоже были верхом, даже почтенный судья Горгий с артрозными коленями и вечно трясущейся головой. Все милостиво улыбались народу, время от времени помахивая им рукой, и украдкой дышали в шарфы.

И среди всех этих официальных стариков я вдруг заметил ладную женскую фигурку. Синяя форма сидела на ней, как влитая, черная накидка небрежно приоткрывала одно плечо...

Стефания.

Она улыбалась, с горделивым видом победительницы напряженно выпрямив спину и высоко держа голову. Глядя на нее, невольно казалось, что ей единственной весь этот парад был не в тягость, а в радость.

А я ведь, к своему стыду, за всеми этими сложностями, нервотрепками и делами даже начал забывать, какая же она все-таки красивая.

Спасибо Альбе — он сдержал свое слово! И уж в чем-в чем, а насчет принца Стеф была права. Наследник, который умеет держать слово и выполнять данные обещания, заслуживает того, чтобы ему служили честно и самоотверженно.

Я придержал коня, с невольной улыбкой любуясь на сиятельную госпожу Загорскую.

Краем глаза я видел, как Ли с Никой чуть шеи не посворачивали, пытаясь сообразить, с чего это я остановился и куда так счастливо вылупился.

Так вам и надо, бестии. Давайте, езжайте домой!

А я пока еще красотой полюбуюсь.

Мелкое, противное тщеславие внутри меня удовлетворенно потирало ручки. Я испытывал неземной кайф от осознания того, что вся эта ситуация стала возможной благодаря мне.

Стеф заметила, что на нее кто-то пялится. Взглянула, будто рублем одарила, узнала и приподняла подбородок еще выше, явно наслаждаясь моментом.

Ну да, все как водится: презренный наемник возвращается из похода весь в кровище и дорожной грязи, пропахший собственным потом и конской шкурой — причем еще вопрос, что из этого хуже. А тут навстречу — она, вся такая празднично-прекрасная, в сиянии лучей славы. И солнца.

Красавица и чудовище, ребрендинг.

Сначала я подумал, что можно подождать ее возле ратуши — мероприятие явно подходило к концу. Но поразмыслив немного, решил, что лучше навещу Стефанию позже — после того, как помоюсь, побреюсь и, в общем, верну себе человеческий облик.

С этими мыслями я развернул коня и расслабленной рысью поехал прочь с площади.

И вскоре услышал, как за моей спиной бряцают подковы — кто-то нагонял меня, рискованно разогнавшись на узкой и скользкой улице.

Остановившись, я обернулся.

Стефания.

Не утерпела, значит. Решила мне вблизи продемонстрировать свою сияющую красоту.

Что ж, это хороший знак.