Боги, пиво и дурак. Том 8 (СИ)

— И все — обреченные, — сказал старик. — Те, кто несет на себе печать другого мира и другую энергию, становятся добычей. Пока хватает сил, они убегают. Пытаются сражаться, хитрить, просчитывать ходы наперед. Но потом начинают уставать. И совершают ошибки. Кто-то через месяц. Кто-то — через год. Похоже, боги не предупреждают своих пророков о том, какая участь их ждет. Зато, вероятно, обещают славное возвращение домой после успешно проведенной агитации. Однако история знает только два задокументированных случая таких возвращений. Первый из них известен как взятие пророка Илии. Тогда отверзлись небеса, из ослепительного света спустилась огненная колесница — этот эпизод хорошо описан в Библии. Второй случай был в Теотиуакане. Тогда пророк Великого Змея Кетцалькоатля увел в открывшийся портал целый народ. А местные историки до сих пор ломают голову и придумывают самые дикие объяснения, почему целый город внезапно опустел. Отсюда у меня вопрос. Вы ведь планируете возвращение домой? Вы упомянули в своей пылкой беседе врата перехода, которые остались открытыми. Стало быть, у вас есть возможность воспользоваться ими?

Мы переглянулись.

Как по мне, так этот дед задавал довольно странные вопросы. А еще мне не нравился долгий взгляд, которым он смотрел на Деметру. Не будь он без пяти минут покойником, я бы подумал, что она ему нравится.

— Мы непременно вернемся домой, когда решим свои задачи, — ответил я.

— Как интересно, — задумчиво проговорил старик.

— А мне интересно, как так вышло, что стражи вам подчиняются. Что это за способность такая?

Бельский вздохнул.

— Это… долгая история. Моя способность управлять стражами… Не вполне моя заслуга. В некотором смысле это дар. Или наследство.

— В смысле?..

— Я позволю себе начать издалека. Как всем известно, человек по своей природе — существо жадное. И тщеславное. Глядя на то, как божественные силы воскрешают мертвых, создают храмы в пустынях, насылают и прогоняют чуму или поворачивают реки вспять… Людям нашего мира тоже захотелось овладеть этими способностями. Так появилось множество самых разных мистерий. Что только там не практиковали! Начиная с людоедства и заканчивая медитацией и полным отказом от пищи… Методом проб и ошибок люди научились накапливать в себе крохи подобной энергии и истончать тела, чтобы не держать свет в глиняном горшке. Чтобы он мог светить. Чтобы видеть то, что вокруг, и влиять на тех, кто рядом… — голос Бельского звучал негромко и расслабленно, будто он пересказывал древнюю легенду своим правнукам на ночь. Иногда его дыхание сбивалось, и тогда он останавливался, чтобы отдохнуть, и в тишине звучал хрипловатый присвист, вырывающийся из его груди. Вот и сейчас он приостановился, чтобы отдышаться, и продолжил: — Это был успех. Но он требовал очень строгой аскетичной жизни, а отдача в конечном счете оказывалась не так уж велика по сравнению с теми чудесами, что могли творить гости из вашего мира. А потом пришел первый и истинный пророк Эреба… Он научил нас привлекать и удерживать стражей. Ведь эти сущности, как оказалось, по своей сути — порождения тени и мрака. Некоторых удалось даже приручить. Это был опыт, изменивший многое… Воистину бесценные знания. Например, о том, как можно передавать энергию по наследству. Первый пророк думал, что местные люди — как дети… Как же он ошибался. И когда среди его последователей произошел раскол, самые талантливые и целеустремленные из них наглядно показали наставнику, как можно подкорректировать ритуал. И что есть способы получить энергию из другой сущности даже вопреки его желанию. Думаю, он очень удивился, когда увидел первый в истории кровавый подвал, построенный учениками для своего учителя. Увы! Люди во все века не стеснялись убивать пророков…

Я напрягся. Невольно вспомнил, как в некоторых племенах индейцев сильных воинов пожирали после жертвоприношения, чтобы якобы стать такими же сильными и храбрыми. Уж не мечтает ли этот божий одуванчик схомячить нас за обе щеки?

— Мне кажется, — сказал я, буравя старика пристальным взглядом. — Вы уже поняли, что никто из нас к вам на блюдо по доброй воле не полезет.

— Что вы, — отмахнулся Бельский, перебив меня. — Помилуйте. Если бы я хотел вас… употребить, разве я стал бы возиться со всем этим? — он сделал неопределенный жест рукой, указывая на пространство вокруг. — Я просто сообщил бы о вас бывшим коллегам, мы объединили бы силы и уже к завтрашнему дню вы все, скорее всего, оказались бы в кровавом подвале. Но мне это не интересно.

Я хотел было возразить, что тут еще бабушка… то есть, Фортуна, надвое сказала, кто и где оказался бы к завтрашнему дню. Но вместо этого спросил:

— Почему?

— Потому что я умираю.

— Вы хотите, чтобы я исцелила вас? — спросила Деметра.

Старик перевел на нее взгляд. Слабо улыбнулся.

— Хорошее предложение. Заманчивое. Но, к сожалению, бесперспективное. Ведь пройдет пара дней, или пара лет — и вся эта ветхая система опять начнет выходить из строя. Насколько бы крепким вы не сделали мое здоровье, мне все равно его не хватит для своих целей…