Боги, пиво и дурак. Том 8 (СИ)

И я принялся сосредоточенно и тщательно выводить пальцем загогулины конструкта. К сожалению, визуально я толком не мог проследить, все ли правильно рисуется. Но выбора не было, и действовать приходилось на ощупь.

Пространство слева поплыло, будто от сильного жара, и даже будто бы подернулось легкой дымкой.

А потом из пустоты на каменный пол шлепнулось мое чудовище, вынырнувшее из глубин небытия.

В том, что оно действительно когда-то плавало, не могло быть никаких сомнений, поскольку у зверюги имелись жабры, плавники и золотистая чешуя. Еще у нее наличествовали четыре руколапы, как у мартышки, и две акульи головы, по одной с каждой стороны туловища. Оно дернулось одновременно в разные стороны и странно, по-мышиному пискнуло.

Что же мне с рыбами-то так не везет?..

Не будь все остальное вокруг так плохо, я бы, наверное, заржал.

Но прямо сейчас мне смеяться не хотелось от слова совсем.

Рыба обиженно моргнула и тоненьким голосом пропищала:

— Ну и что за херню ты сделал?..

— Эмм… Не могу не согласиться, — пробормотал я.

Тут краем уха я услышал за спиной какой-то стук.

— Атакуй врагов, всех, каких только видишь! — крикнул я своей херне, выворачиваясь на каталке полубоком, чтобы увидеть хоть что-нибудь.

— Есть! — отозвалась моя акула и с громким заливистым лаем бросилась куда-то за горизонт моего обзора.

— Мортус! — последовал громкий возглас, и в тот же миг я услышал пронзительный собачий визг.

— Да что же это такое!.. — не выдержав, выругался я. — Ну давай, малышка, сожри их всех!!!

Ко мне неторопливой усталой походкой подошел лысый.

Выглядел он так, будто постарел лет на десять, или неделю не спал.

— Она не может, — сказал лысый и повернул меня лицом к центру комнаты.

И я увидел, как несколько стражей, облепив мою бедную рыбину со всех сторон, в буквальном смысле слова жрут ее живьем!

— Откуда… — прошептал я, не в силах отвести взгляда от развернувшейся картины. — Их же здесь не было…

— Да, — кивнул лысый. — Они содержатся там, — сказал он, указав рукой на стеклянный куб, где черные силуэты мелькали и плясали вдоль прозрачных стен, как черное пламя. Иногда в промежутках их непрозрачных тел я мог видеть Януса, растянутого на деревянном ложе, как на дыбе. — Совершенно необходимый элемент при осуществлении жертвы — утилизируют неконтролируемые вспышки энергии и прочие… непредсказуемости.

Злобная улыбка скривила мне губы.

— Какие же вы… — дальше я с наслаждением выговорил красивое едкое слово, сочетающее в себе сразу несколько матерных корней и крепкий эмоциональный посыл в нужном направлении.

Лысый между тем внимательным взглядом окинул меч и, не обращая ни малейшего внимания на душераздирающий вой и визг несчастной акулы, вытащил из кармана эластичный бинт. Пару раз обернул его вокруг моего правого запястья и начал приматывать к поручню всю мою ладонь разом.

— Да подожди ты, дай хоть созданье свое развоплощу! — запротестовал я.

— Не волнуйтесь, стражи скоро сами справятся с этой задачей, — невозмутимо сказал лысый.

И в самом деле, мой двухголовый монстр вскоре перестал визжать. Он рухнул на пол, зияя белыми костями в прогрыженых боках, и безжизненно раскинул руки.

Я отвел от него взгляд.

Прости, золотая рыбка. Твой старик облажался по-крупному.

Лысый между тем закрепил мою правую руку и занялся левой.

— Однако, это действительно поразительно, — пробормотал он, то и дело поглядывая на меч в каталке. — Беспрецедентная сила. И при этом совершенно безумная.

— Да пошел ты, — сказал я, как выплюнул.

Лысый ничего не ответил. Просто сделал мне еще один укол, с третьей попытки вытащил тяжелый меч из каталки и ушел.

А у меня в голове все поплыло. Хотелось просто закрыть глаза и утонуть в нахлынувшей ватности.

Но что бы эти сволочи не задумали делать дальше, я хотел осознавать происходящее, а не валяться в отключке.

Поэтому я запел. Настолько громко, как только мог! И этот простой способ, как ни странно, действительно помогал мне. Хрипловатым ломаным голосом я озвучивал одну песню за другой, время от времени проваливаясь в полусон и опять просыпаясь.

Сколько прошло времени, я уже не понимал. Но когда в очередной раз я вытащил свое сознание из дремоты и заорал в сотый раз «Ой, мороз, мороз, не морозь меня», в нашей палате вдруг обнаружилось довольно много людей.

Перед опустевшим стеклянным кубом в рядок были выставлены стулья, на которых сидели мужчины и женщины в белых халатах, небрежно наброшенных на плечи поверх деловых костюмов. Они возбужденно переговаривались между собой, то и дело бросая в мою сторону заинтересованные взгляды.

Рядом со мной вместо лысого стоял пожилой пузатый дядька в толстых круглых очках — он считал мой пульс, прижимая пальцы к артерии на шее. Игнорируя недовольство доктора, я покрутил головой, пытаясь найти Януса, и обнаружил его у дверей, рядом со спящей Фортуной. Он был накрыт до самого подбородка белой простыней. Но самое главное — он дышал.

Мои губы дрогнули в кривой усмешке.

Давай, дядя. Отвяжи меня. Я тебе устрою!