Боги, пиво и дурак

Приблизившись к статуе, я аккуратно поставил пиво на мраморный пол. И в ту же секунду в темноте храма вспыхнули тонкие золотые нити, опутав бутыль сияющим коконом. Миг — и на месте бутылки осталось лишь влажное пятно.

Стражник с жрецом даже разговаривать перестали. Крестьянин, стоявший сбоку, тоже удивленно захлопал глазами.

— А теперь самое главное, — вкрадчивым голосом проговорила Арахна. — Тебе удалось раздобыть для меня змей?..

Я широко улыбнулся.

О да, я исполнил все, чего ты хотела! Интересно, мне за это орден не полагается? Или хотя бы кошель золотых?

— Я принес все, чего ты желала! — с важным видом ответил я.

— Так не тяни, давай!..

Я стащил с корзины мешок и поставил свое подношение на то самое место, где только что была бутылка пива.

Стены храма дрогнули. С потолка, как острые солнечные лучи, к дохлым кобрам протянулись нити божественной паутины, окутывая корзину плотным коконом.

У жреца открылся рот. Они со стражником уставились на меня, как на чудо чудное.

Я гордо вскинул голову.

Да, я крут! Мне благоволит богиня.

— Беги… — донесся до меня шепот Арахны.

— Чего?.. — не понял я.

— Беги, говорю! — расхохоталась богиня.

И в эту секунду подсвечники вдруг изогнулись, будто живые.

Бедный парень, стоявший буквально в шаге от одного из них, с испуганным вскриком неловко отпрянул. Запнувшись, он плюхнулся задом на каменный пол. А подсвечники, покрываясь сверкающей чешуей, потянулись ко мне и зашипели…

— Беги, Даня-не-жрец! — задорно крикнула мне Арахна, звонко смеясь. — А то они тебя сожрут!

— Чего?!.

Я рванул из храма, рискуя потерять сапоги.

— Осквернитель!!! — прогрохотал мне в спину окрик жреца. — Мерзавец оскорбил золотых служительниц богини!

Вылетев из дверей, я врезался в толпу, испугал пару женщин и толкнул мужика, который в это время собирался хлебнуть вина из только что откупоренной бутылки.

Стекло жалобно хрустнуло, разлетевшись по мостовой. Алая жидкость выплеснулась мужику на кружевную манишку и перепачкала кровавыми разводами длинную юбку стоявшей рядом с ним тетки.

— А ну стой, урод!.. — хриплым голосом завопил мужик мне в спину. Он был пьян до той кондиции, при которой любые верования меркнут по сравнению с разбитой бутылкой выпивки.

Но тут из широко распахнувшихся дверей храма донеслось хищное шипение, и народ с визгом и воплями, хватая на руки детей, отхлынул от святилища прочь.

— Держи палача!.. — пытался перекричать толпу стражник. — Он в одежде палача! Держи его!..

Расталкивая людей локтями, я несся сломя голову сам не зная куда.

Вот это я влип!..

— Направо беги, — услышал я звонкий голосок Арахны, словно она по прежнему была рядом.

Прямо перед моим лицом блеснула тонкая золотая паутинка, указывая путь.

Повернув голову, я при дневном свете увидел небольшого коричневого паучка, цепко державшегося за ворот моей куртки.

— Беги, не останавливайся! С площади они никуда не уползут, там владения этой суки Флоры, — прошептала мне Арахна.

— А ты сама им не можешь приказать вернуться?!

— Я же тебе говорила — им теперь поклоняются не меньше, чем мне, — со вздохом ответила Арахна. — Так что все они в статусе полубогинь, и я не могу им приказывать…

— Ты меня подставила!

— Я подставила, я и спасаю. Теперь в переулок!.. Ой, как же давно я так не веселилась!

Я нырнул в узкий проход между коричневыми кирпичными домиками с черепичными крышами. Спавшая посреди дороги кошка, оскорбленно вскочив на лапы, с шипением бросилась мне в ноги.

— Отстань, дура! — рявкнул я, на бегу сбрасывая очумевшую тварь со штанины.

Кошка коротко мявкнула и рванула на ближайшее дерево.

Арахна весело смеялась у меня на плече. Она явно была в восторге от случившегося.

Еще бы, вон какую заваруху сотворила благодаря одному дураку!

Я бы, может, тоже посмеялся, будь вокруг меня еще сотня парней в ярком черном прикиде.

Но в городе за все это время я не встретил больше ни одного человека в одежде палача.

И как теперь мне вернуться домой? И где спрятаться?

За испорченную ярмарку местные меня явно раскрутят на запчасти. Раздеться до трусов, что ли, чтобы никто не признал?.. Украсть другую одежду?

Сердце стучало, как сумасшедшее, от подложенных в сапоги тряпок болели ноги. Майку под моей курткой можно было выжимать. Оглушительно бряцая подбитыми каблуками, я со всех ног побежал по переулку, следуя за тонкой нитью золотой паутины и ругаясь про себя самыми жирными ругательствами, какие только знал.

А за мной следом неслись проклятья и гневный топот.

Глава 8. Гладиатор, блин

Петляя через подворотни и жадно хватая горячий воздух ртом, я мчал по подсказке Арахны неведомо куда.

Наконец, топот несущихся за мной горожан затих. Свернув за угол в тень большого дома с колоннами, я остановился, пытаясь отдышаться.

Каждый вдох будто разрывал мне грудь изнутри, сердце билось где-то в гортани, в башке звенело.

Хорошая пробежка получилась, ничего не скажешь.

— Кажется, оторвались… Но это временно, пока кто-нибудь из них меня опять не увидит, — сказал я Арахне, но в этот раз восьминогая богиня промолчала.