Боги Стикса (СИ)

Ещё одной странностью было отсутствие обглоданных скелетов и вездесущего запаха разложения, что свидетельствовало о том, что деревня прилетала сюда уже в таком вот заброшенном и безлюдном состоянии. Впрочем, это-то как раз было Шпильке на руку — заражённых в таком месте днём с огнём не сыщешь, да и людям, как игрокам, так и цифрам, делать тут в большинстве случаев нечего. Так что место, чтоб отлежаться пару дней и разобраться с интерфейсом меню, вполне подходящее. Минус у него только один, и вытекает он, кстати, из плюса. Нет заражённых — нет споранов. Нет споранов — и шкала спорового баланса начнёт падать. А это не есть хорошо. Спорового голодания Шпилька пока не испытывала, но кто знает, может, на Континенте оно и вовсе не имеет никаких признаков типа сушняка и головной боли. Зато точно имеет какие-то негативные последствия, иначе этой шкалы вообще бы не было.

Так что безопасность безопасностью, а об охоте на заражённых надо бы крепко подумать. А так же о способах этой охоты, поскольку из оружия у Шпильки пока имеется только лопата, которой особо не намашешься. Да и лёжку подготовить не помешает. Место, может, на вид и не интересное, но кто сказал, что ей одной такое нужно?

Прикинув порядок собственных действий, Шпилька принялась планомерно обходить дома. Еду особо не искала, хотя в одном подполе обнаружила пару банок с солёными помидорами неизвестного срока годности. В соседнем подворье, в полуобвалившемся сарае, удалось обнаружить ржавый, но вроде бы рабочий капкан. Прихватив его с собой, Шпилька продолжила осмотр деревни.

Ближе к вечеру она, наконец, выбрала подходящий для ночёвки дом с небольшими по размеру заколоченными окнами и оснащённой засовом толстой дверью. Тщательно осмотрела его и сад, расположенный с задней стороны. И, разумеется, сделала кое-какие приготовления на всякий пожарный.

Когда все необходимые дела были завершены, Шпилька притащила одну из двух найденных банок с помидорами и, усевшись на старый, продавленный диван, вскрыла её.

Попробовала содержимое и сама не заметила, как съела сразу половину. Испугалась — а вдруг ботулизм? Потом расслабилась — всё равно уже налопалась, да и запах вроде как был нормальный. Доела остатки помидоров, благополучно воздержавшись открывать вторую банку. Из рюкзака вытащила консервированную фасоль, вскрыла, накормила Лайму. И только после этого, снова усевшись на диван и чувствуя себя полной дурой, вслух сказала:

— Меню.

Перед глазами тут же появилась большущая таблица, занявшая собой всё обозримое пространство, и Шпилька при виде количества ячеек запаниковала — как можно во всём этом разобраться?

В одном столбце таблицы красовались надписи типа «Выносливость», «Скорость», «Ловкость», «Физическая сила» и многие другие, напротив них — прямоугольные рамки, причём некоторые оказались частично заполнены. Ещё были цифры, видимо, обозначавшие количество набранных очков. Припомнив таблички, возникавшие перед глазами после убийств заражённых, и сравнив их с этими цифрами, Шпилька вывела некоторую закономерность. Поизучала шкалу спорового баланса, заполненную уже не на девяносто, а на восемьдесят пять процентов, и прикинула срок, за который ей надо разжиться споранами. Удивилась, обнаружив в самом низу шкалы сытости, жажды и удовольствия, заполненные каждая примерно на две трети.

Методом научного тыка обнаружила, что все строки можно перемещать. Все более-менее понятные показатели передвинула на самый верх, чтоб в любой момент иметь возможность их проконтролировать. И с чувством выполненного долга завалилась спать.

Лайма, наотрез отказавшаяся есть консервированные помидоры, но до блеска вылизавшая банку фасоли, внаглую забралась к хозяйке на диван и устроилась в ногах. Шпилька прогонять собаку обратно на пол не стала.

Проснулась она от необъяснимого чувства острой тревоги. Несколько минут лежала неподвижно, прислушиваясь к ночной тишине и глядя в потолок. И только после этого обратила внимание на отсутствие Лаймы.

Овчарка напряжённо сидела рядом с окном, навострив уши, и к чему-то внимательно принюхивалась. И от её вида Шпильке окончательно стало не по себе.

Тихо встав с дивана, она прокралась к собаке и присела рядом. Сначала не увидела в ночной темноте ничего, а потом…

Выглядело это как шевеление зарослей из кустов на противоположной стороне деревни, на дороге, ведущей к башне. Но, приглядевшись, Шпилька заметила, что шевеление имеет некоторую ярко выраженную периодичность, не похожую на естественное покачивание ветвей под ветром. Скорее — на движение колонны однообразного транспорта по дороге. И целью этой колонны была башня.

Порадовавшись, что сама до наступления темноты до башни не добралась, Шпилька покосилась на Лайму и едва слышно прошептала:

— Как думаешь, по наши души? Или им башня чем-то приглянулась?

Овчарка, разумеется, не ответила, только выразительно обнажила зубы в не предвещающем ничего хорошего оскале.

— Тогда попробуем затаиться. Вдруг пронесёт.