Боги Стикса (СИ)

Будь заражённый более развит, это вряд ли бы прокатило. Но Шайтану повезло. С трудом, со скрежетом лезвие двинулось вниз, острие коснулось мягких тканей языка, вспороло их и пошло глубже, к горлу.

Урчание сменилось обиженным бульканьем и хватка зубов ослабла. Шайтан, не ожидавший этого, едва смог удержать равновесие, чтоб не покатиться кубарем через заражённого. Но нажим ослабил лишь тогда, когда гадёныш окончательно затих. И только после этого устало плюхнулся рядом.

Уничтожен заражённый. Уровень — восемь. Вероятность получения ценных трофеев — шестьдесят пять процентов. Получено двенадцать очков к прогрессу физической силы. Получено десять очков к прогрессу ловкости. Получено шесть очков к прогрессу скорости. Получено три очка к наблюдательности. Получено семь единиц гуманности.

— И на том спасибо, — проворчал Шайтан.

Бегло заглянул в меню. В уровнях прибавили три основных шкалы, одна даже поднялась до второго, но общий так пока и остался нулевым, что прилично расстроило. Шкалы сытости и спорового баланса ещё немного опустели, что тоже не обрадовало. К тому же, к ним добавилась и шкала жажды, но её легко можно было поправить, сходив к ручью. Что Шайтан, полежав минут пять, и сделал.

Как ни странно, вместе со шкалой жажды слегка приподнялась и шкала удовольствия. Несущественно, но всё же. Шайтан предпочёл запомнить этот факт.

Вернувшись к заражённому, майор уже почти привычно выпотрошил нарост на его затылке, став обладателем ещё одного вроде бы спорана. Сунул его в карман к остальным сокровищам, ещё раз проверил оружие и задумался.

Куда дальше? Чёрт знает, как далеко тянется этот лес, а бродить по нему опасно — видимость ни к чёрту. Оно, конечно, палка о двух концах, ведь самого Шайтана в такой местности тоже засечь будет труднее. Но только людям. Заражённые — твари более приспособленные к тому, чтоб величать себя вершиной пищевой цепочки. У них отменный, как показала практика, слух, намного более чувствительный, чем человеческий. А где слух, там, по логике, должны присутствовать ещё зрение и обоняние, против которых Шайтану выставлять вообще нечего.

Значит, решено — он идёт назад, к полю с подсолнухами. И по границе двух кластеров чешет до какого-нибудь третьего. Или четвёртого. В общем, такого, где много открытого пространства, и можно будет осмотреться. Ну а уже там он определится относительно дальнейшего маршрута.

Глава 24 Пэт

— Так это, — невзирая на приставленный к горлу клинок, лихо выдала Шпилька. — На свободу. Как бы…

Женщина, которую легко было бы принять за актрису, играющую какую-нибудь крутую пиратку, если бы не современные ботинки и пистолет в набедренной кобуре, ухмыльнулась.

— Вплавь?

— Можно и так, — качнула головой Шпилька, чуть отстраняясь от лезвия сабли. — Лишь бы не с попугаем этим радужным.

Пиратка хохотнула и неожиданно убрала саблю.

— Не отстраняйся, убивать не буду. Пока что. Нравятся мне наглые и умные вроде тебя, поэтому попробую объяснить по-хорошему. До берега — примерно двадцать морских миль, вплавь, как ты понимаешь, не вариант. Яхту эту мои парни сейчас разберут по винтику, возьмут всё ценное и нагрузят разными крайне взрывоопасными штуками. К ним присобачат взрыватели и таймеры. Ну, ты поняла — хочу устроить большой бада-бум там, куда Кислый тебя вёз. Катера прибрежных муров мы тоже обнесём, а после — пустим на дно — просто потому, что им не стоило лезть в воды, которые контролирую я. Ты, если хочешь жить, перейдёшь на один из моих кораблей. Сама, добровольно. И будешь там ждать, пока я не закончу с яхтой и катерами. Можешь, конечно, попытаться украсть шлюпку и сбежать, никто тебя даже останавливать не будет. Но просто имей в виду, что морская миля — не чета сухопутной.

Для Шпильки, ещё в Улье насмотревшейся на всяких иммунных, предложение показалось слишком щедрым. И подозрительным. Пиратка, несмотря на свой киношный до нелепости образ, не производила впечатления доброй самаритянки, спасающей нулёвок от муров. Да и не бывает никаких самаритянок ни в Улье, ни на Континенте — мрут, как мухи, в первые же несколько часов после перезагрузки. Зато всякое отрепье с гибкими моральными рамками выживает. И радостно выпускает на волю все свои самые мерзкие наклонности, узнав, что единственный закон Стикса — это закон силы.

Так что отреагировала она вполне обычно для опытного рейдера, которым, собственно, и была.

— Ну допустим, — ничем не выказав удивления, приподняла брови Шпилька. — А дальше что?