Боги света и тьмы

Аша пошла на этот голос, и он привел ее к лестнице. Той самой лестнице, что вела в запертую комнату, где еще вчера скрывался его слуга. Сердце подскочило куда-то к горлу. Она начала медленно подниматься. Бряцание ножен о доспехи заставило ее обернуться. Внизу по коридору шли, печатая шаг, два солдата; мерный стук их сапог отскакивал от побеленных стен.

– В следующий раз, когда соберешься совершить преступление, сделай нам всем одолжение: выбери то, что карается смертью.

Зазвучал второй голос, тоже знакомый и столь же грозный.

– Знаешь, Джарек, я действительно с нетерпением жду твоей свадьбы, а еще больше – брачной ночи, особенно той ее части, когда моя сестренка отрежет твои яйца и вывесит их на крепостной стене!

Вслед за этими словами послышалась звонкая оплеуха.

Дакс выругался.

С колотящимся сердцем Аша взлетела по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. За открытой дверью, освещенный огнем факелов, стоял, пошатываясь, ее брат. Он держался за вспухшую щеку.

Перед ним, в окружении двух солдат с факелами, высился командующий, сжимавший в руке свиток. Другие свитки устилали пол у его ног, а в глубине комнаты, в темноте, угадывались очертания кушетки. Смятые, видимо, в спешке, простыни сбились к стене.

Но не вид кушетки заставил Ашу вздрогнуть: на нижней полке, в тени, лежала старенькая деревянная лютня. На ее поцарапанном грушевидном корпусе было изящно вырезано имя «Грета».

Увлекшись свитками, Джарек не заметил этого предательского следа своего беглого слуги. Но когда он заметит…

Неожиданно в комнате показалась жрица Майя.

Она сделала шаг в сторону, выйдя из тени на свет. При виде Искари в дверном проеме ее глаза расширились. Едва заметно она покачала головой, давая понять, чтобы та уходила. Аша отпрянула от двери в тень лестничной клетки и прижалась к стене.

– Никогда бы не подумал, что ты умеешь писать, – сказал Джарек с нескрываемой издевкой. – Это твоя шлюха из Редколесья тебя научила? Или сама все это нацарапала?

Аша рискнула заглянуть в щель между дверью и косяком и увидела, как сжались кулаки Дакса и заходили желваки под его скулами.

Джарек разорвал свиток пополам, а потом еще и еще. Поднял с пола другой и тоже его порвал. В глазах Дакса бушевала гроза. С каждым движением Джарека, разрывавшим листы пергамента, сердце Аши сжималось.

Стыд и досада нахлынули на нее. Ей не было никакого дела до порванных свитков. Ей было все равно. Древние напевы погубили ее мать. Она их ненавидела и всей душой желала уничтожить.

Когда Джарек повернулся к полкам за очередным манускриптом, он заметил ее, застывшую в тени по ту сторону дверного проема. Его ухмылка исчезла.

– Аша? Что ты здесь делаешь? – его рука, протянутая было к полке, опустилась. – Почему на тебе мокрая одежда?

Она мельком глянула на лютню. Если он повернется, то непременно ее увидит и все поймет. Нужно этому помешать. Аша прошла в комнату и встала так, чтобы загородить кушетку от Джарека. Она указала на обрывки свитков, валяющихся на полу.

– Что здесь произошло?

– Узнав, что случилось утром, я проследил за твоим братом, – ответил Джарек. – Он привел меня прямо сюда.

Он обвел рукой комнату, а затем нагнулся, поднял свиток и протянул его Аше. Конечно, ей незачем было его разворачивать. Она и так знала, что в нем написано. Пусть Дакс, если хочет, приводит командующего прямо туда, где лежат доказательства его предательства.

– А что случилось утром? – спросила Аша, принимая манускрипт.

Джарек подозрительно прищурился.

– Тебе никто не сказал?

Она покачала головой. Она провела в горах Расселины всю ночь.

– Прошлой ночью лестонги захватили Дармоор. Новость пришла к твоему отцу утром.

Перед глазами Аши возникли Роя и ее сокол. Она вспомнила, как Дакс льнул к ней, словно та была луной, а он – лунным цветком. Только Роя, казалось, не замечала его в упор. Аша посмотрела на брата, опустившего взгляд в пол. Ох, Дакс… Лестонги уже дважды предали тебя.

– Гости твоего брата, – презрительно произнес Джарек, – исчезли. Их приезд к нам был ловушкой. Они отвлекли наше внимание, а тем временем их армия захватила наш порт.

Джарек повернулся к Даксу.

– Вот еще одно доказательство того, что он не годится в правители.

Аша шевельнулась и сделала шаг к Даксу в надежде защитить того от нападок и насмешек Джарека, но его взгляд остановил ее. Многозначительно и резко он глянул на лютню.

«Избавься от нее», – говорил его взгляд.

Только как это сделать, когда Джарек в комнате?

– Если Дакс настолько бездарен, что не может отличить друга от врага, как он защитит королевство? Если он так доверчив и глуп, что не заметил, как я шел за ним по пятам по улицам Фиргаарда, то и заговора врагов у себя под носом не заметит!

Кулаки Дакса разжались, он сник, и весь боевой настрой вдруг покинул его. Аша поняла, что он слышал голос не Джарека, а своих старых учителей.

Никчемный, глупый, бесполезный.