Боги ушли, твари остались

– Получится. Мне обещали аудиенцию у Шпеера.

– О… – искренне удивился Альфред и снова наполнил стаканы.

Франц взял из его рук бутылку. Внимательно изучил этикетку.

– Макаллан? 30 лет?

– Коллекционный. Теперь уж всё равно… выпьем!

– Такого еще не пробовал, – признался Франц.

Посмаковав виски, Альфред продолжил:

– Надо же, как вам повезло с заводиком. А кому он принадлежал?

– Моей бывшей жене. Она переехала жить в Канаду. Мы расстались… заводик перешел мне.

– Понятно. Она еврейка?

– Когда я на ней женился, этот вопрос не был принципиальным. Нас давно ничего не связывает.

– Правильно сделали, что забрали еврейский бизнес, – поддержал Альфред, – достаточно выпили крови у германского народа.

Франц блефовал. Заводик он действительно купил по дешевке у одной еврейской семьи, которой помог через коридор НКВД эмигрировать в Канаду. О приобретении заводика он забыл доложить в Центр. Об этом стало известно из других источников. Тут-то у Франца и начались неприятности…

– Так вы богатый человек, герр Вальтерхофф?

– Пока война, да. Но тратить некуда. Всё по карточкам. Решил вот заняться здоровьем жены.

– Любите её?

Хотя вопрос прозвучал, оба оказались к нему не готовы. Наступила пауза, потребовавшая еще виски. Аделия, оставив их наедине, создала крайне неудобную ситуацию. Раскрыть карты – рискованно, а продолжать играть в тёмную – опасно.

– Она моя жена. Я обязан заботиться о ней.

– А где вы познакомились?

– В Канаде. В Монреале. Она жила на правах бедной родственницы у своей тётки, племянницы знаменитого венского архитектора Вильгельма Шранца.

– Я слышал такую фамилию. Фюрер увлекается архитектурой. Поэтому мы все немного образованны.

– Да. Бедняжка Аделия влачила жалкое существование. На неё было больно смотреть. От жалости до любви, сами знаете, один шаг. Просто так привезти её в Германию я не мог, поэтому предложил выйти замуж.

– Благородный поступок… – Альфреду трудно давался этот разговор. Ревность, недоверие и непонимание накапливались в его сердце.

– Поверьте, Альфред, я не воспользовался её положением, она сама была рада.

– Конечно, – Альфред подлил еще виски в стакан Франца, – а как она оказалась в Канаде?

– Её родители бежали из большевистской России. Отец до революции преподавал архитектуру в Санкт-Петербургском университете. Потом они умерли, а Аделию приютила дальняя родственница.

Альфреду очень хотелось узнать, кем и для кого придумана эта история. Неужели для шпионской деятельности? Но Аделия – агент НКВД? Разве такое возможно? Скорее жертва в чужой игре. Её странные намёки, недомолвки объясняются этим? Выходит, перед Альфредом сидит враг? Советский шпион или предатель?

Франц между тем с наслаждением пил виски мелкими глотками и рассматривал фотографии в фарфоровых рамках, расставленные на каминной плите. Среди них выделялась одна цветная – портрет Альфреда в форме летчика люфтваффе.

– А почему вы не на фронте? – кивнул он головой в сторону этой фотографии.

– Отлетался. При высадке десанта на Крите получил ранение в голову. С тех пор мучаюсь головными болями, головокружениями и внезапными потерями ориентации. – Альфред решил разыгрывать из себя простака, чтобы понять, насколько он интересен Францу.

– Какая жалость. Летать не разрешают?

– Приходится просиживать штаны в Министерстве авиации.

– И слава богу!

– Я бы предпочел быть сейчас на Восточном фронте.

– Каждый должен служить рейху на своем месте. Я вот мыло для фронта варю…

– Вы правы. Сейчас фронт везде. Мы живем в великое время. От каждого из нас зависит судьба будущих поколений.

– Выпьем за великую Германию, – предложил Франц.

Альфред поднял стакан, но не смог скрыть саркастической улыбки.

«Не верит, падла», – отметил про себя Франц и выпил до дна. Виски бархатисто обволакивал не только горло, но и весь организм, наполняя его легким ощущением радости.

– Ульрих рассказывал, что у вас есть конюшня?

– Несколько прекрасных лошадей. Хотите посмотреть?

– С удовольствием…

– Ульрих, – негромко произнес Альфред.

Толстяк появился сразу, словно стоял за дверью и ждал, когда его позовут.

– Покажи гостю наши владения.

Франц встал и, указывая на сервировочный столик, предупредил:

– Надеюсь, потом продолжим? Давно я не пил такой виски.

– Рад. Весь запас в вашем полном распоряжении.

Франц направился вслед за Ульрихом. Как только они вышли из дома, Альфред почти бегом поднялся на второй этаж и нетерпеливо постучал в дверь комнаты Аделии. Она не ответила. Он взялся за ручку, чуть-чуть приоткрыл дверь.

– Аделия?

– Заходи… – тихо ответила она.

Альфред зашел. Она лежала на кровати. На ней был шелковый халатик в мелкие ромашки.

– Франц отправился осматривать конюшню…

– Поцелуй меня… – прошептала Адель.

Альфред подошел к ней, опустился на колени и приник к её полуоткрытым слегка подрагивающим губам.