Боги в изгнании (Художник В. Шершнев)

Он наслаждался каждым куском, не смущаясь, что перемазал себе лица и руки, оставлял жирные отпечатки пальцев на тончайшей, изысканного изготовления посуде. Ворх приложил усилие, чтобы не подумать: как все по-животному грубо. Он взял мундштук и, откинувшись на спинку кресла, снимал с подстава курения скаракосты дымные шары. Линг тоже не ел, но очень внимательно! следил, как поглощает обед Барри-Баук, раздумывая: раб ест — понятно, он голодный и никогда не ел такой пищи, а какое при этом получает удовольствие! Баук?

«О! Несказанное. Я вновь обрел тело. Самое страшное — мысль без тела, без возможности обрести свободу движений, действий. Существовать без тела — казнь. Когда-нибудь Бауки взбунтуются и покорят вас, если вы не можетеобеспечить нас носителями из низших каст. Я уже проверял такую возможность и все были согласны — учти, Линг».

«Учти, Ворх», — добавил Линг.

«Претендент?» — спросил Барри-Баук.

«Расскажи ему об экл-Т-троне».

Барри- Баук, наконец-то, отвалился от стола и, полуулегшись в кресле, принял поданный Ворхом мундштук с подрагивающим дымным шаром скарокосты блаженно затянулся. Глаза его носителя оставались мутными и пустыми свидетельствуя о полной парализации воли раба Бауком, зато воспроизводимые картины прошлого были ярки и красочны.

Барри- Баук вспоминал с удовольствием: «Народ взбунтовался, не желая вживлять бионики и носить Бауки. Произошел раскол на низы и верхи. Естественно, мы не могли уступить свое право управлять народу и, когда не подействовали слова, взялись за оружие. Началась война кварталов и улиц, поселков и городов. Численно мы не смогли бы побороть нижестоящих. Помогли Бауки, которых накопилось уже предостаточно. Нам было сказано: «Хочешь жить — завладей телом!» Мы очень хотели жить. Без тепла под панцирем, без живого мозга биокристалл сохнет. Без рук и ног носителя мы беспомощны. Да что говорить — узнаете сами. Наш полк пошел на грызунах…»

Ворх увидел воспроизводимую Барри-Бауком картину громадной массы крыс, построенных в ряды. На спине каждого зверька фиолетово сиял Баук. По команде какого-то кселенза зверьки нырнули в осеннюю жухлую траву, зашелестевшую от их торопливого бега, разбежались по сторонам.

Судя по мерцанию разнообразных деталей, воспроизводимых Барри-Бауком, он проник в расположение отряда самообороны завода. Зверек прыгнул на часового с лучеметом, и Барри-Баук перескочил на парня, завладел его телом.

«Теперь ты знаешь, как это происходит», — сказал Барри-Баук Ворху, и тот закивал:

«Да… Не хотел бы оказаться вновь носителем».

«Они тоже не хотели, но не могли ничего поделать — своими руками убивали командиров и друзей, запоздало схватившихся за оружие. Мы захватывали заводы, поселки — растекались по всей Кселене. Трудно было с учеными. Нам всегда нелегко было понять, что там они напридумывали. Но я все же захватил экл-Т-трон! И спас кселензов, скажи ему, Линг», — потребовал Барри-Баук.

«Говори сам. И поподробнее, — попросил Линг. — Ему нужны детали».

«Понял… — кивнул Барри-Баук. — Мне сказали, что это новейшее оружие низших. Только я там не увидел ничего страшного, кроме толпы боевиков. Их там было очень много, очень…»

Ворх воспринимал воссозданную Барри-Бауком громадную массу боевиков, стоящих в пространстве, похожем на кратер вулкана. Молодые, прекрасно вооруженные, они стояли так тесно и так долго, что сыпавшийся сверху снег покрыл их плечи до подбородка, угрожая завалить и головы. Солдаты сдували снег, пересмеивались, ожидая какого-то события.

Барри- Баук пробрался к экл-Т-трону и сразу был втиснут в массу боевиков напиравшим сзади новым пополнением. Применить лучемет было невозможно; он протиснулся к стене, отыскивая свободное пространство, и выбрался к нише с приоткрытой массивной железной дверью. Из-за двери выглянул генерал и сердито прикрикнул на Барри-Баука, овладевшего телом офицера.

— Почему нарушаете единство энергополя? Встать в строй, и плотнее. — И ликующе добавил громко: — Передать по рядам, готовность номер один!

Получилось, друзья. Теперь дело за вами.

Такое скопление боевиков и слова генерала говорили сами за себя. Готовилось что-то опасное для кселензов, медлить было невозможно, а тут все еще шли, пробирались вдоль стен новые подразделения боевиков. Один из них, молоденький парнишка, поправлял лучемет на спине и сбил с Барри-Баука шапку.

— Лейтенант, на тебе Баук, — вскрикнул он, испуганно тараща глаза.

На крик встревоженно оглянулись.

— Так убей его скорей! — прогремел Барри-Баук, и тут же рывком повалил на себя боевика, чтобы прикрыться его телом. Свободной рукой Барри-Баук подхватил упавший лучемет, отодвинулся к двери и всей мощью луча резанул по людской массе.

Крики тысяч голосов, готовых вырваться из перекосившихся ртов, погасли, не успев родиться. Вся тесная, воедино слившаяся масса боевиков была перерезана надвое, сдвинулась к двери, осела.

— Измена… — прошептал генерал и попытался захлопнуть железную дверь.