Боги в изгнании (Художник В. Шершнев)

«Не знаю… наверное, все так и есть, как ты говоришь. Только я этого не помню. Извини, я устал. Можно мне выйти из дома? Хочу погулять». «Я провожу тебя».

«Я сам».

«Ты ведь не помнишь город».

«Мне будет неудобно с тобой… Скажут: ходит с женщиной, — признался Виз, что стесняется появляться с ней, так как, по его возвращенным в молодость понятиям, гулять он мог только с ровесницами. Уловив испуг и удивление во взгляде Ладен, растерялся. — Я неправильно говорю, да?… Прости меня, я все еще… не понимаю. Мне все время кажется, ты придумываешь какую-то нелепую сказку про нас, хотя вижу: ты — Ладен из клуба пловчих, только поста… извини, повзрослевшая. И мое тело не мое. Я, кажется, все понимаю, что ты рассказываешь, и не понимаю…»

«Чего?»

«Как это можно лишить памяти? Взять и стереть. А может, здесь, — постучал он по голове пальцем, — были не фантазии, а фактическое открытие, которое не поняли недоучки. И теперь оно пропадает?»

«Ты хотел гулять. Иди», — поторопилась выпроводить его из дома Ладен.

Флобург, как и родной город Биза, утопал в зелени бесконечных многоярусных навесных садов. Собранные в гроздья компактные особняки, вращающиеся на оси по прихоти владельцев, и уходящие под небеса небоскребы размещались на разновеликих возвышенностях вдоль реки, соединенных древними мостами, и на фоне близких гор представляли красивейший уголок Кселены. Жизнь текла здесь размеренно и благочинно. Каждый был на виду не только господствующей над городом станции надзора, но и ее добровольных помощников, от мысленных подсматриваний которых не ускользал ни один сколько-нибудь выделяющийся поступок. Каждый знал друг о друге абсолютно все. А если не интересовался, то лишь из-за притупившегося любопытства, потому что у всех было одно и то же: стандартный набор мебели с небольшими вариациями в отделке и излишествами для богатых, типовые моторсы для поездок и флайеры для полетов, привычный набор продуктов, единые для всех видеопрограммы и видеосны, и как результат всего этого — одинаковость взглядов на все и во всем. Это и предстояло Визу познать.

Первыми, кого он увидел, спустившись на лифте и выйдя из своего высотного дома, были старухи и старики. Прогуливая маленьких детей и всевозможных домашних животных, они в то же время заполняли ментальное пространство нескончаемым перечислением своих болезней и жалобами на лечащих баянн, которые «ничего не знают», сплетничали о владевших высшей властью и завидовали тем, кто перешел в Вечные и сейчас наслаждается новым телом и всеми радостями жизни; осуждали критиканов, из-за которых слабеет могущество господствующей касты, а старики не могут получить причитающихся благ. Этим дала тему для разговоров его психотрепанация, понял Виз и тут же убедился, что угадал.

«Вот он. Появился! — ненавидяще объявил кто-то. — Почему его выпустили?» «Он теперь «пустой».

«Вот именно — «пустой». А надо не опустошать их головы, а отрезать, как делали в старину».

«Учили его, учили. А он — критиковать. В утилизатор его!» Виз шел и крутил головой, чтобы понять, кто бросал эти. реп лики, но натыкался на окаменевшие лица с негодующе поджатыми губами и ненавидящими взглядами. Он пошел быстрее, а потом резко свернул с аллеи и побежал через парк, окружавший их высотный дом. Этого нельзя было делать. Все прирученное зверье, увидев убегающее существо, почувствовав его страх, рванулось за ним с воем, визгом, рычанием. За ними кинулись владельцы зверей, и тоже с криками и шумом. Виз бросился в одну сторону — там появился выбежавший на шум клыкастый сербер с тянувшейся по траве цепочкой. Тогда Виз юркнул в куст в другую сторону, но тут подоспела стая и с гомоном, охватывая Биза полукольцом, погнала дальше, все приближаясь к жертве.

Стая настигла Биза у стены противоположного дома. Удар в спину, в голову. Упал. Покатился в комке шерсти, крови, визга, боли. И потерял сознание… Очнулся дома. Над ним склонился седой и морщинистый баянн с маской на лице и в серебристом пылеотталкивающем одеянии. С равнодушием автомата он обрабатывал раны и прикладывал к ним присасывающиеся баночки с проводами, протянутыми к аппарату. В ногах стояла Ладен. Увидев, что Виз открыл глаза, обрадовалась: «Наконец-то!.. Ты помнишь, что произошло?»

«Помню», — сказал Виз, морщась от проснувшейся и растекавшейся по телу боли.

«Ему лучше не разговаривать сейчас, — сказал баянн и, повернув на аппарате рычажок, мгновенно усыпил Биза. Повернувшись к Ладен, объяснил: — По мере затягивания ран и роста кожи эти баночки отпадут сами. Ночью проснется».,