Боги войны

Но вот в 1948–1949 гг. в ходе очистки севастопольских бухт от затонувших судов были подняты обе части «Грузии». Обычно поднятые со дна моря суда или восстанавливают, или отправляют на судоразделочные базы. Это понятно, в 1949 г. стране как воздух был необходим железный лом. Но обе части «Грузии» почему-то не отправили в Инкерман на разделку, а отбуксировали в Казачью бухту и там затопили. Причем несколько водолазов и рабочих, участвовавших в подъеме «Грузии», были госпитализированы. У них появились на коже язвы, характерные для поражения ипритом.

Самое удивительное в том, что в 1956–1959 гг. был проведен новый подъем обеих частей «Грузии», и на сей раз их отбуксировали и затопили подальше от берега и на больших глубинах.

Что же произошло на самом деле? Начну с того, что весной 1942 г. корабли Черноморского флота испытывали хронический недостаток в зенитных средствах, особенно для защиты от низколетящих самолетов. А вот санитарный транспорт «Грузия» имел зенитное вооружение лучшее, чем на наших эсминцах того времени: пять 45-мм пушек, два 12,7-мм пулемета ДШК и шесть американских спаренных пулеметов «Кольт». А в его трюмах находилось значительное число снарядов. Но полбеды, что на санитарном транспорте имелись сотни фугасных снарядов. Хуже того – там были сотни химических снарядов калибра от 130 до 76 мм, а также бочки с ОВ, предназначенным для снаряжения авиабомб. Вот почему потребовалось дважды перезахоранивать останки «Грузии».

Возникает риторический вопрос: зачем в июле 1942 г. везти в Севастополь химические боеприпасы? Ведь защитники города испытывали острую нужду в осколочно-фугасных снарядах. Забегая вперед, скажу, что ведь именно из-за отсутствия снарядов и был сдан Севастополь. Так нужно ли было везти туда химснаряды, которые заведомо нельзя было применить?

Видимо, «Грузия» пошла в свой последний рейс именно чтобы применить химическое оружие! Замечу, что сотни тонн химбоеприпасов – артиллерийских снарядов, авиабомб, различных выливных авиационных устройств и т. д. к началу войны хранились в многочисленных штольнях Севастополя.

Судя по всему (я не видел конкретного приказа), в Крыму наше командование готовилось к массовому применению химического оружия. Замечу, что первой применила ОВ 11-я армия генерала Манштейна в апреле – мае 1942 г. на Керченском полуострове. Генерал-полковник Ф. Гальдер в своем дневнике от 13 июня 1942 г. записал: «Генерал Окснер: Доклад об участии химических войск в боях за Керчь».

Таким образом, советская сторона вполне объективно могла заявить об ответных мерах. Массовое применение химического оружия под Севастополем могло привести к полному разгрому армии Манштейна. Замечу, что немцы под Севастополем имели огромный перевес в орудиях навесного боя (гаубицах и мортирах). А у защитников города было существенное превосходство в дальнобойных пушках (даже без учета корабельной артиллерии). Но увы, горный рельеф делал пушки с превосходной баллистикой бессильными против укрытых в складках местности германских мортир. Зато химические снаряды с дистанционными взрывателями легко выкурили бы немцев из их укрытий. Кстати, фотографии, кинохроника и многочисленные мемуары показывают, что наши бойцы до последнего дня обороны не расставались с противогазами. Зато противогазов не видно у полуголых немецких солдат под Севастополем. Поэтому нетрудно предположить эффект массированного применения ОВ.

Однако гибель «Грузии» и наступление немцев из-под Харькова на Сталинград вынудили советское командование отказаться от применения ОВ в Крыму.

Перед сдачей города в период 27–29 июня 1942 г. химические боеприпасы в ночное время доставлялись из хранилищ Юхариной балки в бухту Казачья, где грузились на шхуну «Папанинец», на которой затем вывозились в открытое море неподалеку от бухты, где сбрасывались за борт. Глубина сброса была не менее 50 м. При этом иприт и люизит, которыми заправлялись химические бомбы, хранились в то время в бочках типа Л-100. Периодически такие бочки обнаруживаются на побережье Крыма в наши дни. «В 80-е недалеко от Казачьей бухты водолазы нашли бочку типа Л-100 и вытащили на берег. В ней обнаружили маслянистую жидкость, пахнущую геранью. Лабораторный анализ показал, что в бочке отечественного производства находится люизит, боевое отравляющее вещество».[64]

Косвенно возможность применения химического оружия на Восточном фронте подтверждают переговоры Советского правительства с западными союзниками: