Боги войны

ПОЧЕМУ МЕЖДУ СОЛНЕЧНОЙ ДЕРЖАВОЙ И ИМПЕРИЕЙ УРИИ СВИРЕПСТВОВАЛА ВОЙНА? ПО КОСМИЧЕСКИМ ПРИЧИНАМ? ИЗ-ЗА АМБИЦИЙ ВОЖДЕЙ? ИЗ ОПАСЕНИЯ ПЕРЕД МАССАМИ? ЭТО БЫЛИ СУЩЕСТВЕННЫЕ ПРИЧИНЫ, НО НЕ ОНИ БЫЛИ ВАЖНЕЙШИМИ. ВОЙНА ПРОТИВ УРИИ БЫЛА ЗАМЕНИТЕЛЕМ ВОЙНЫ, ЧТО ГРОЗИЛА НАЧАТЬСЯ МЕЖДУ ПЛАНЕТАМИ ЛЮДЕЙ, ЧЬИ КОРНИ БЫЛИ В ДРЕВНИХ, ПЛОХО СОСТАВЛЕННЫХ ДОГОВОРАХ, КОТОРЫЕ ПОДПИСАЛИ В РЕЗУЛЬТАТЕ ЕЩЕ БОЛЕЕ ДРЕВНИХ ВОЙН. ТАКИМ ОБРАЗОМ, МОЖНО БЫЛО БЫ ВЕРНУТЬСЯ ДО ВОЙНЫ, КОТОРАЯ ОПУСТОШИЛА ЗЕМЛЮ ЗА ТЫСЯЧУ ЛЕТ ДО РОЖДЕНИЯ КОРСОНА И КОТОРАЯ ВЫВЕЛА ЛЮДЕЙ К ЗВЕЗДАМ, ЗАСТАВИВ ВРЕМЕННО ПОКИНУТЬ РОДНУЮ ПЛАНЕТУ. И ДАЖЕ ЕЩЕ ДАЛЬШЕ, К ПЕРВОЙ ИЗ ВСЕХ БИТВ, ДО КАМНЯ, ЗАНЕСЕННОГО ОДНИМ ПИТЕКАНТРОПОМ НАД ДРУГИМ.

ТАК ЖЕ БЫЛО И С ИСТОРИЕЙ ДРУГИХ ВИДОВ. ПОЧТИ СО ВСЕМИ. С ТЕМИ, КТО БЫЛ СЕЙЧАС НА ЭРГИСТАЛЕ.

МЫ ЧАСТО ЗАДУМЫВАЛИСЬ, РАДИ ЧЕГО ВОЮЕМ, НО ПОЧТИ НИКОГДА НЕ ДУМАЛИ, ПОЧЕМУ ВЫЗЫВАЕМ ВОЙНУ. ИСТОРИЯ ЗАРАЖЕНА. МЫ — МУРАВЬИ, СРАЖАЮЩИЕСЯ МЕЖДУ СОБОЙ ПО ПРИЧИНАМ, КОТОРЫЕ КАЖУТСЯ НАМ ОЧЕВИДНЫМИ, НО НА САМОМ ДЕЛЕ СВИДЕТЕЛЬСТВУЮЩИЕ О НАШЕМ НЕВЕЖЕСТВЕ. ЭРГИСТАЛ — ЭТО ЛАБОРАТОРИЯ ВОЙНЫ.

— Третья функция Эргистала, — сказал голос, — это сохранить войны. Война — одна из жизненных потребностей, она составляет часть нашего наследия. Возможно, нам потребуется ее техника. Что-нибудь может явиться извне Вселенной. Эргистал — это фронт и в то же время — защитный вал.

Внезапно голос напрягся, а может, в нем зазвучала грусть. Корсон попытался представить это ИЗВНЕ, но такая чистая абстракция была ему недоступна. Непроницаемая темнота. Невремя. Непространство. Ничто, а может, что-то другое. «Если бы я был числом „один“, — подумал Корсон, — разве смог бы я представить последнее из всех чисел?»

— Искоренить войну, — продолжал голос. — Познать войну. Сохранить войну. Мы оставляем выбор тебе. Ты будешь выслан на Урию для решения проблемы. Если тебе не повезет, ты вернешься сюда. Если решишь ее, будешь свободен и перестанешь быть военным преступником. Но прежде всего ты сделаешь шаг вперед.

Воздух вокруг Корсона сгустился, материализовались стены. Он лежал в длинном ящике с металлическими стенами. Гроб… железный гроб.

Или банка консервов.

— Эй! — крикнул Корсон. — Дайте мне оружие.

— У тебя есть мозг, — сурово ответил голос. — И ты получишь необходимую помощь.

— Служба безопасности… — начал Корсон.

— Мы не имеем с ней ничего общего, — парировал голос. — Кроме того, они следят за веками только в Тройном Рое, в одной Галактике.

«Короче говоря, — подумал Корсон, прежде чем провалиться в темноту, — горсть праха…»

22

Минос, легендарный судья мертвых. Трибунал, решение которого нельзя обжаловать. Корсон грезил на грани сознания, переваривая то, что услышал. «Антонелла… Проклятые пацифисты у вершины времен, неспособные сами сделать свою работу! Мы пешки в их руках. Тираны… Я падаю и мечусь, проскальзывая между ячейками сети существования, брошенной рукой какого-то бога. „Делай что хочешь, — решил бог, — но прекрати этот шум войны, который мешает мне спать“.

Сеть была соткана из человеческих тел. Каждый узел был человеком, и каждый из них держал руками щиколотки двух других людей, и так до бесконечности… Эти нагие люди держались, выкрикивали проклятия, пробовали вырываться, кусаться. Время от времени кто-нибудь из них не выдерживал и вскоре исчезал в бездне. Возникшая дыра быстро закрывалась, а Корсон, как невидимая рыба, проплывал между расставленными конечностями…

Ему снилось, что он проснулся и блуждает по огромному прекрасному городу. Его башни стремились к небу не как мачты, а скорее как деревья, разветвляясь и делясь, чтобы их причесывал ветер. Улицы, похожие на лианы, висели над пропастью.

Сердце Корсона сжимала тревога, причины которой он не знал. Потом он вспомнил, зачем он здесь. Коробочка, висевшая у него на шее, была машиной для путешествий во времени. На запястьях обеих рук у него были часы, точнее хронометры, сконструированные с небывалой точностью, ибо было крайне важно, чтобы он мог читать время и оставаться его господином. На стекле каждого хронометра была нарисована, а может выгравирована, тонкая красная линия, точно указывающая час, минуту и секунду. Он знал, что это была за секунда. По положению большой стрелки он мог прочесть, что, прежде чем она достигнет красной линии, пройдет больше пяти минут. И на часах машины времени мигали цифры. Они отсчитывали минуты, секунды, доли секунд и говорили то же самое. Он знал, что машина настроена так, чтобы выслать его в прошлое или будущее сразу, как только большая стрелка достигнет красной линии.

Красная линия… Сейчас произойдет что-то ужасное. Однако в городе все было спокойно, никто еще ни о чем не подозревал. По мере того как страх охватывал все его существо, Корсон думал, как дождаться критической минуты и не закричать.

В городе все было спокойно. Подвешенные улицы и шпили башен слегка покачивались от ветра. Какая-то женщина теребила гладкую табличку, украшавшую ее шею. В саду какой-то скульптор высекал статую прямо из пространства. Дети пели и бросали в воздух цветные шары, которые потом лениво падали на землю.