Боги войны

Наутро он запряг гипрона. Корсону редко удавалось уделять ему внимание, но, к счастью, животное было спокойным и почти не требовало опеки. Корсон много думал, что хорошо бы научиться вступать в контакт с Эргисталом, однако так и не нашел времени заняться этим. Он спросит Антонеллу, если будет нужно. Ему становилось плохо при одном воспоминании о голосе, который он слышал под пурпурными небесами.

Сид был на пляже один. Он подошел к Корсону, когда тот уже готовился сесть в седло.

— Удачи, дружище, — сказал Сид.

Корсон не собирался произносить ответную речь, но и не хотел исчезать молча. Утром, когда он проснулся, Антонеллы не было. Может, она хотела избавить его от прощальной сцены?

— Спасибо, — сказал он. — Желаю вам жить до конца вечности.

Он облизнул губы. Столько нужно сказать, столько спросить! Но время шло. Наконец он задал главный вопрос:

— В тот вечер, когда я появился здесь, ты сказал, что вам нужна медитация. Это для того, чтобы править веками?

— Нет, — сказал Сид. — Путешествие во времени — наименее важный аспект этой проблемы. Мы пробуем привыкнуть к концепции другой жизни, которую называем сверхжизнью. Это… как бы тебе сказать… жить одновременно многими возможностями, может, даже всеми. Существовать одновременно на многих линиях вероятности. Быть сразу многими, оставаясь одним. Подумай, что случится, если каждое существо введет свои модификации в историю. Эти модификации начнут воздействовать друг на друга, породят интерференции, одни — выгодные, другие — нет. Ни один человек не может в одиночку достичь сверхжизни, Корсон! Но чтобы пойти на риск и воздействовать на свою и его судьбу, нужно этого другого очень хорошо знать. К этому мы и готовимся — Сельма, Ана и я. Перед нами дальняя дорога.

— Вы станете такими же, как те, с Эргистала, — сказал Корсон.

Сид покачал головой:

— Они будут другими, Корсон. Они не будут ни людьми, ни птицами, ни ящерами, ни потомками существующих видов. Они будут всем этим одновременно, точнее, БЫЛИ всем этим. Корсон, мы ничего не знаем об Эргистале. Мы знаем только то, что можем увидеть. Не потому, что нам позволяют увидеть только это, а потому, что больше мы не в состоянии разглядеть. Мы раскрашиваем Эргистал в свои цвета. Они там владеют чем-то, чего мы боимся.

— Смертью? — спросил Корсон.

— О нет, — ответил Сид. — Смерть не пугает тех, кто овладел сверхжизнью. Не страшно умереть один раз, когда остается бесконечность параллельных существовании. Но есть нечто такое, что мы называем сверхсмертью. Она заключается в перенесении существования на плоскость теоретической возможности, на исключении со всех линий вероятности. Нужно контролировать все креоды Вселенной, чтобы избежать этого. Нужно перемешать собственные возможности с возможностями целого континуума.

— Ага, — сказал Корсон, — так вот почему они боятся того, что находится ИЗВНЕ, вот почему окружают свой мир защитной стеной войн.

— Возможно, — ответил Сид. — Я никогда там не был. Но мои слова не должны тебя пугать. Возвращайся сюда, как только закончишь.

— Вернусь, — сказал Корсон. — Надеюсь снова увидеть вас.

Сид грустно улыбнулся:

— Корсон, дружище, не очень на это надейся. Но возвращайся скорее. Твое место в Совете Урии. Удачи.

— Прощай! — крикнул Корсон.

И пришпорил гипрона.

Чтобы забрать два космических скафандра, он сделал первый прыжок. Следовало разбить бегство на два этапа. Он решил действовать за минуту до времени, назначенного для бегства. Это позволило ему определить линию обороны и вызвать суматоху, нужную для проведения второго этапа.

Забраться в одну из палаток интендантства не составило большого труда. Как он и ожидал, ночь не ослабила бдительности в лагере Верана. Едва он забрал два скафандра и вернулся к своему гипрону, как зазвучал сигнал тревоги. Палатка, которую он ограбил, находилась на другой стороне сектора, в котором стояла палатка с Антонеллой и вторым Корсоном. Первым делом охрана будет осматривать место происшествия, и у них не останется времени, чтобы вернуться.

Он прыгнул на несколько дней в прошлое, выбрал уединенное место и внимательно осмотрел скафандры. Можно было приступать ко второму этапу. Корсон синхронизировался в нужном месте и поставил гипрона в загородке, предназначенной для животных. В суматохе никто не обратил на него внимания. Одет он был по уставу и вполне мог, например, возвращаться с патрулирования. Корсон включил глушитель света и побежал между палатками лагеря так быстро, как позволяло зыбкое изображение окружающего, создаваемое ультразвуковым локатором. Он прикинул, что должно пройти секунд десять, прежде чем охрана вспомнит о своих приборах. Впрочем, это им мало поможет, ведь они не знают, откуда началась атака. Радиус действия локаторов был ограничен, а интерференция значительно ухудшала картину. Офицеры потратили бы, по крайней мере, минуту, чтобы заставить своих людей выключить лишние аппараты. Этого вполне хватало, если только Антонелла, используя дар ясновидения, убедит Корсона в необходимости сотрудничества. А он уже знал, что это ей удалось.