Боги войны

«Тигр» неторопливо выехал на бетонное полотно моста. Кирзач еще не достаточно привык к рулевому управлению тяжелым танком и действовал предельно осторожно.

Старый уже ощупывал дальний берег через цейсовскую оптику прицела. Радист же торчал из своего люка и следил за обстановкой через свой чудесный бинокль. Правда, в тряске это удавалось не очень хорошо.

— Вроде, тихо, — сказал радист. — Вижу двух часовых на шлагбауме, стоят, на нас пялятся. Вроде, не раскусили еще.

— Вот и славненько, — ответил Старый. — Кирзач! Газуй!

Грохочущий, заляпанный грязью и кровью танк рванул через мост. Из-за яркого света фонарей Старого не покидало ощущение, что он на арене цирка. И что за ним следят тысячи глаз. Впереди же пока царил покой и умиротворение.

От шлагбаума навстречу шагнул часовой, подняв руку.

— Кирзач, остановишь, не доезжая метров двадцать до будки! — скомандовал Старый. — У меня уже первый «Хетцер» в прицеле. Дальше — сам знаешь.

— Знаю, не дурак… — отозвался мехвод.

Танк остановился.

— Улыбнитесь, сейчас вылетит птичка! — пробормотал Старый и навел прицел прямо в лоб самоходки, спрятавшейся под навесом из маскировочной сетки.

«Тигр» вздрогнул, выбрасывая в струе огня семикилограммовый подкалиберный снаряд. Вражескую самоходку окутал огненный всполох, затем все затянулось дымом.

Кирзач, не теряя ни секунды, бросил танк вперед, давая Клаусу перезарядить орудие и отсекая врагам возможность прицелиться. Услышав, как лязгнул затвор, тут же без команды остановился.

«Двадцать два… двадцать два… двадцать два», — посчитал про себя Старый, переводя прицел на следующий «Хетцер». Выстрел — и еще одна самоходка превратилась в груду почерневшего железа. А Кирзач уже менял позицию, выжимая из бензинового движка «Майбах» всю его 12-цилиндровую мощь.

— Засуетились! — злорадно сообщил радист.

В самом деле, покою во вражеском лагере пришел конец. Забегали людишки, завыла сирена, поднялись в воздух сигнальные ракеты.

Старый продолжал долбить по беззащитному лагерю, теперь уже фугасами. Перво-наперво снес полосатую будку часовых, которая закрывала обзор на правый фланг. Затем просто начал класть снаряды на ярко расцвеченные дорожки и домики. Где-то уже занялся пожар.

На мосту уже скребли траками по бетону первые ИС-ы, «тридцатьчетверки» и «кавэшки», изредка постреливая по праздничным огням. Ожил радиоэфир — теперь не было смысла прятаться.

— У нас минут двадцать, пока они не выгонят свои танки из ангаров! — отрывисто сообщил радист. — Не увлекайся командир, не забывай, нам еще уйти надо.

— Успеем, — мрачно буркнул Старый. — Все успеем. Кирзач, жми газ, ломай шлагбаум — едем веселиться!

«Тигр» выехал на гравийную дорожку, свалив мимоходом несколько фонарей. Развернулся и попер прямо через газоны и живую изгородь, ломая какие-то скамейки, беседки, обрывая провода и гирлянды.

— Командир, ты только глянь! — воскликнул радист. — У них там ресторан!

— Вижу, — Старый как раз разглядывал в прицел необычную круглую постройку, стилизованную под хижину с соломенной крышей и барной стойкой по кругу. — Кто не спрятался — я не виноват!

В следующую секунду на месте ресторана-хижины вспухло облако дыма, во все стороны полетели горящие щепки.

— Не увлекайся, командир! — снова напомнил новичок. — Сейчас они очухаются, станет жарко! Разворачивай колонну, мы уже глубоко зашли!

— Еще пять минут тут попляшем — и домой, — процедил Старый и запустил фугас в увешанную гирляндами дозорную вышку. — Бьем врага в самое сердце!

Танки шли широким фронтом, гусеницами перемалывая ухоженную вражескую базу в щепки и разнося выстрелами хрупкие домики и заборчики. Впрочем, назвать это место базой никто бы уже не осмелился. Гораздо больше оно походило на «райский уголок» для туристов.

Оставалось понять, где они хранят танки, где снаряжают их, заправляют и ремонтируют. Ни одного ангара или мастерской до сих пор не встретилось.

— Ну, все, командуй отбой! — заговорил радист. — И снаряды не бесконечные.

— Да, все! Возвращаемся, парни! — согласился Старый.

Но тут «Тигр» сломал очередной забор и неожиданно выкатился на какой-то плац или площадь.

Здесь было полно народу — у Старого аж в глазах зарябило. Казалось, вся база собралась в одном месте, ища спасения.

Мехвод остановил машину, ожидая команд. Показалось еще несколько танков, все они так же остановились и ждали, что прикажет Старый.

— «Кукушка», какой план? — зазвучали голоса в рации. — Наделаем фарша из этих чертей? Или фугасами размесим?

— Всем стоять, ждать приказа! — ответил Старый.

Он приподнял крышку люка и осторожно выглянул, ощупывая взглядом толпу. В голове его творилось что-то странное — какой-то гул, словно все эти чужаки одновременно кричали ему прямо в мозг.

Они все были разные. И никто из них не походил ни на солдат, ни на убийц, ни на зверей-садистов. Старый видел какие-то несерьезные маечки, шорты, глянцевые сумочки, кепочки, а главное — глаза! Тысяча испуганных, затравленных глаз. Словно дети, на которых лает злая собака.