Боги войны

— Через десять минут соседи накроют противника огневым валом на километровой дистанции, — объявил комбат. — Ближе, увы, нельзя — их слишком много, успеют прорваться на скорости. Наша задача все та же: используя высоту как естественное укрытие и меняя позиции, остановить продвижение противника, а в идеале — уничтожить как можно больше вражеских машин. К четырнадцати ноль-ноль должны подойти «самоходы» и 7-й батальон, станет полегче.

— А ты оптимист, капитан, — буркнул тогда Дергач.

— Да, — легко согласился Звягин, не обращая внимания на неуставное обращение. — Я оптимист. А знаешь, почему? Потому что, согласно статистике, лейтенант, оптимисты дольше живут, а сейчас это важнее всего. — И вдруг изменившись в лице, комбат торжественно, как на параде, скомандовал: — Товарищи офицеры! По машинам!

Когда танк «Погибель Гитлера» в первый раз выполз на гребень, и Дергач, а следом за ним и весь экипаж, увидели на мгновение, с кем им предстоит сразиться, у лейтенанта потемнело в глазах. Всю долину реки Немочь покрывали танки, множество танков, уверенно и нагло прущих прямо на несчастную высоту 234. Дергач заметил идущие в авангарде «Тигры», несколько длинноствольных приземистых ИС-ов, пару монструозных «тапков» VK4502 и даже два КВ-5, прозванных за габариты и огневую мощь «линкорами».

Красильников выцелил за это время первого кандидата на тот свет, и 76-миллиметровая пушка «Погибели» выплюнула бронебойный снаряд. Дергач представил, как он летит, как в сотнях бронированных коробок там, внизу, в долине, у тысяч людей сжимаются сердца и каждый про себя молит: «Только не в меня, Господи, только не в меня!»

Попадания Дергач не увидел — «Погибель» отполз назад и уступил место на позиции следующему танку.

Выстрел! Выстрел! Выстрел!

КВ ползли по кругу, по очереди поднимаясь на гребень, изрытый воронками от вражеских снарядов. 12-й батальон не успел сделать полный круг, как чудовищный грохот поглотил все прочие звуки — 5-й полк, оставаясь невидимым для противника, дал залп, и долину затопило море огня.

Когда «Погибель» в свой черед поднялся на гребень, Дергач увидел, что их совместные усилия не пропали даром — внизу дымили больше двух десятков подбитых танков, и прорывающимся машинам группы «Ост» приходилось маневрировать, чтобы объехать подбитых собратьев. Это несколько облегчало задачу защитникам высоты — пушки КВ легко брали «в борт» практически любой из танков противника.

— Пошло дело! — азартно приговаривал Красильников, рукавом размазывая по лицу пороховую гарь. — Давай, Пакорыч, давай, дорогой!

В танке было нечем дышать, под ногами звенели стреляные гильзы, экипаж наполовину оглох, фляги с водой показывали дно. Бой превратился в работу, тяжелый труд, когда от нервного и физического напряжения в глазах пляшут огненные черти, пот струится градом, руки ходят ходуном, а голос срывается на хрип. Хочется лечь, рухнуть прямо на холодное, грязное днище танка, согнуться, закрыть глаза и отключиться хотя бы на пять минут. Но именно этого никто из экипажа «Погибели» позволить себе никак не мог. Танк должен был двигаться, держать связь, стрелять — и попадать.

Вяхирев, выкатив глаза и упершись обеими руками в скобу над боеукладкой, дышал широко открытым ртом, как собака. Ему приходилось тяжелее всех — он один за другим кидал девятикилограммовые бронебойные снаряды УБР-354 в ненасытный зев казенника танковой пушки.

— Курить надо бросать… — прокашлял он во время очередной «перекатки».

— Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким… — зло пропел Красильников в ответ, но последнее слово известной прибаутки произносить вслух не стал — танкисты народ суеверный.

После трех удачных залпов укрывшихся за Вороновкой машин 5-го полка противник перенес огонь своих орудий туда, и у соседей сразу появились потери. Избы и яблони оказались плохими укрытиями — две «тридцатьчетверки», три «Матильды» и сразу пять «три-четвертых» «утюгов» дымили среди груд бревен и искалеченных деревьев. Обожженную землю вокруг усыпали недозревшие яблоки. Решетников приказал своим менять позиции.

— Всем машинам: у леса идут две «избы», — передал комбат. — Бить по гусеницам. Не дайте им выдвинуться вперед.

«Избами» танкисты называли самоходки «Ягдтигр», чудовищно огромные, с 25-сантиметровой лобовой броней и мощными 128-миллиметровыми орудиями, способными расправиться на поле боя буквально с любым противником. Фугаски «Ягдтигра» даже на дальних дистанциях гарантированно выводили танки типа КВ из строя. Появление «изб» позади атакующих порядков противника оказалось для 12-го батальона неприятным сюрпризом.

Во время очередного выхода на позиции Дергач разглядел в перископ две серые «избы», неспешно двигавшиеся за пятеркой «Тигров». План действий возник моментально, и лейтенант приказал Зиновьеву дать связь с комбатом.

— Бьем «тиграшей», «избы» будут вынуждены повернуть, чтобы выйти на оперативный простор, тут-то мы им в борта и ввалим! — проорал в тангету Дергач.

— Уже, — коротко отозвался комбат. — «Тигров» остановят соседи, а мы раскатаем «избы». Все, лейтенант, работаем!