– Так ты двинул меня ногой так что я улетел к двери, – обиженно ответил сержант. После того как рыцари разогнали разбойников, окруживших постоялый двор, они нашли телегу, запряженную волами, на которой привезли пушки. Пришлось ездить два раза чтобы вывести брошенную амуницию, причем граф де Перуа часть великодушно оставил Мишелю. Пьер же, также насчитал около тридцати золотых, не считая нескольких горстей меди.
Подсчитав трофеи и десятину отложив для церкви, а десятую часть отдал оруженосцу, чему тот был несказанно рад, так как дома он не имел денег вообще. На оставшуюся сумму можно было купить боевого коня и жить долгое время ни в чем себе не отказывая. Карл, вечером на пиру сказал, что за пушки, которые они доставят герцогу им причитается отдельная награда.
После победы был пир, который продолжался до тех пор, пока небо не за серело, хозяин зажарил целиком еще одного поросенка собака под столом, куда рыцари бросали кости, вначале дрались и в конец, нажравшись, с трудом вылезли на улицу чтобы справить нужду. Де Перуа приглашал Мишеля к себе в разведчики, суля хорошие деньги и кучу приключений на свою задницу, а красавица виконтесса не сводила с него глаз. Только Жан сидел потупившись и изредка бросал взгляды полные ненависти.
Рыцари уступили графу де Гизу одну из комнат сославшись на то, что им все равно дежурить до утра на стене.
Уставший молодой человек упал на ложе и заснул мертвым сном.
– Как жаль, что все уехали и Мария, а я все проспал и даже не попрощался, – огорчался он, вставая с кровати, – а ну давай быстрей одевайся, мы их успеем догнать.
Он схватил штаны и стал быстро их натягивать, прыгая на одной ноге.
– Куда же ты, мы все равно их не догоним, на таких – то конях, хотя и с телегой, а у нас одна только кляча, – остановил его оруженосец.
– Ты мою Молнию не оскорбляй, она вынесла тело моего отца из того боя, – одернул Мишель.
Граф обречённо бросил на пол рубаху и сел на стул, свесив голову.
– Да, вот, Мария, – протянул Пьер, из-под лобья глядя на своего хозяина.
Молодой человек тут же оживился, поднял голове спросил:
– Ну не тяни, что Мария?
– Она передала тебе вот это, когда ты пьянствовал с рыцарями, – слуга протянул графу шелковый, вшитый красными розами на белом поле платок.
Молниеносным движением тот выхватил из рук подарок и прижал ко рту, вдыхая тонкий запах духов.
– Чего же ты молчал, плут, чего она еще тебе передала?
– Она еще на словах передала, что официальное венчание будет завтра, а сегодня вечером она будет тебя ждать, о встрече ты узнаешь в лагере его светлости, – ответил оруженосец.
– Так что же, она выходит замуж за этого хлыща, – возмутился граф вскакивая со стула.
– Да ты что, твоя милость, забыл, что тебе говорил Карл, они затем и едут к герцогу, за благословением, и чтобы он присутствовал при венчании, а обручены они с детства, – последовал ответ.
– Я убью его!
– А вот этого делать не надо, этот виконт сын очень влиятельного при дворе вельможи, де Гиз ни за что не отступится от своего слова и женит на нем дочку, потому что ему это очень выгодно. Так, что убив его ты ничего не добьёшься, и нам придется бежать куда ни будь подальше от гнева всемогущих родственников.
– Почему ты все это знаешь?
– Нужно меньше пить и больше слышать, пьяные много болтают.
– Меня учил ассасин, и я найду способ его убить, так что никто не догадается кто это сделал, – заупрямился Мишель.
– А как же кодекс чести благородного воина? – Ухмыльнувшись в бороду спросил оруженосец.
– Как ни будь разберемся, – прозвучал ответ.
– Ну если так, то давай одевайся, а я пока принесу воды.
Не успел граф надеть узкие, короткие штаны, брэ, как слуга вернулся, нес в руках льняное полотенце, тазик и медный кувшин с водой. Наклонившись и помывшись холодной водой, которую смерд полил на спину молодого хозяина, воин с удовольствием растерся жестким полотенцем, потом предложил:
– Может и ты помоешься?
– А зачем? Ведь мы вчера мылись в ручье, – невозмутимо ответил слуга.
Махнув на него рукой Мишель одел рубаху навыпуск, со шнуровкой не шее, сверху льняной, камзол выкрашенный в выцветший желтый цвет с красными полосками, шелковый кружевной воротник используемый еще отцом истрепался, и он его не взял, надеясь со временем купить новый, подпоясался широким ремнем, имеющим, крепления для ножен и кошелька. Пьер также подпоясался мечом с ножами.
– А ни сменить ли нам одежду, раз у нас появились деньги?
– Зачем тратиться, ведь и эта ещё хорошая, мою ещё носил мой отец, и до сих пор она еще крепкая, только пришить несколько заплат. И вообще, дальше граница Испании, и нам никто ничего не продаст.