Богини славянского мира

Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Чрез несколько времени приходит со скотного двора скотница, докладывает королю, что корова родила человека. Король весьма удивился; не успел он принять эти речи, как бегут сказать ему, что девка-чернавка родила мальчика точь-в-точь как коровий сын; а вслед за тем приходят докладывать, что и королева родила сына точь-в-точь как коровий – голос в голос и волос в волос». Когда братья вырастают, то неоднократное метание жребия указывает на превосходство Бури-богатыря Ивана коровьего сына над Иваном-царевичем и Иваном девкиным сыном. После победы над многоглавыми змеями, бабой-ягой и ее дочерьми сказка завершается женитьбой Ивана-царевича на царевне, причем как в добывании невесты, так и в выбивании из нее вредоносного начала, побуждающего ее к убийству жениха, главную роль играет опять-таки Иван коровьий сын¹¹⁸. Наиболее близкую ему аналогию представляет Траэтаона-Феридун иранской традиции. Он является потомком первого иранского правителя Йимы. Отца его зовут Атбин, однако более поздняя пехлевийская генеалогия именует его Пуртур или Пургав, причем имя отца Феридуна составлено из двух слов: пур – «сын» и гав – «бык, корова»¹¹⁹. Пургава убивает узурпатор Заххак, захватывающий власть в Иране. Более поздняя традиция описывает его как арабского царевича, однако сам его образ восходит к авестийскому трехглавому дракону Ажи-Дахаку. Даже когда Заххак описывался в человеческом образе, связь с образом змея у него сохранялась: благодаря дьяволу из плеч царевича выросли две змеи, которые надо было ежедневно кормить человеческим мозгом. После убийства мужа мать с маленьким Феридуном спасается бегством, и во время изгнания младенца кормит чудесная корова Бермайе. Преследуя их, Заххак убивает и чудесную корову. В память о своей любимой кормилице выросший Феридун велит изобразить на навершии своей палицы голову коровы. На эту особенность указывает и вещий сон Заххака, которому однажды приснились три брата-бойца, причем у младшего

Сверкающий пояс, в руке булава,
Коровья на той булаве голова¹²⁰

.

Как видим, генетическая связь Феридуна с быком или коровой постоянно подчеркивается иранской традицией: отец героя «сын быка» или «сын коровы»; кормилицей Феридуна является чудесная корова, голову которой он впоследствии изображает на своей палице. Роднит иранский эпос с русской сказкой как мотив змееборчества, так и наличие у главного героя двух братьев, не испытывающих к нему особой благодарности.

В отечественной традиции потомками коровы некогда считались не только сказочные герои, но и обычные люди. Инициал «М» в Псалтири XIV в. изображен в виде двух рыбаков, тянущих сеть и бранящихся между собой: «Потяни, корвин сын! – Сам еси таков!»¹²¹ В славянской литературе корова обозначала сварливых женщин: «Крикъ коровеи болши есть бычьего, еже противно есть прочимъ скотамъ и зврямъ. Подобны имъ женщины бранчивыя, но яко коров бодливой, пилуютъ и претираютъ роги, тако и женамъ надобно»¹²². Однако на то, что некогда с этим животным соотносилась не просто сварливая, а вообще любая женщина, указывает весьма распространенный на Руси женский головной убор, называемый «кичка рогатая», уподобляющий свою хозяйку корове. «Рогатую кичку носили молодые замужние женщины, меняя ее в старости на безрогую. Отсюда можно заключить, что рога были связаны с производительным периодом в жизни женщин. По народным представлениям, они содействовали плодородию и благополучию семьи. Простоволосая женщина вызывала гнев домового (покровителя дома, семьи), падеж скота, неурожай хлеба и болезни людей. (…) Значение коровы как символа плодородия выявляется на белорусском фольклорном материале. Примечательно выпекание «рогатого коровая» на белорусской свадьбе»¹²³. Обычно рога на кичке достигали 20 см в высоту и более, однако в Калужской губернии еще в конце XIX в. девушки по праздникам надевали головной убор с огромными рогами. Показательно, что подобная традиция встречала явное осуждение со стороны духовенства и священники не пускали таких «рогатых» женщин в церковь и не допускали к причастию. В связи с этим следует вспомнить и наблюдение Н.А. Криничной: «Поскольку головной убор был неким средоточием тотемистической сущности индивида, ему, судя по мифам и преданиям, придавалось важное значение при исполнении обряда инициации… Можно предполагать, что головной убор маркируется как знак приобщения индивида к тотемному предку (тотему)»¹²⁴. Благодаря восходящему к глубокой древности отождествлению с этими животными, становятся понятными причины того, что в разговорной речи до сих пор девушку могут называть телкой, а в Вологодской губернии невеста еще сравнительно недавно в свадебной обрядности называлась «телушкой», а жених – «быком».