Богини славянского мира

Многие исследователи начиная с XIX в. видели в русалках души умерших предков. Д.К. Зеленин, в принципе соглашаясь с этим определением, внес в него существенное уточнение, указав, что русалками становились лишь умершие неестественной смертью люди, чем объясняется наличие в их облике черт, сближающих русалок с опасной для людей вредоносной нечистой силой. Другие исследователи рассматривали русалок как духов природы, тесно связанных с дождем и урожаем, водой и плодородием, которые лишь под влиянием христианства стали восприниматься как вредоносные существа и отождествляться с «заложными» покойниками, т. е. умершими неестественной смертью. Полевые исследования, проведенные уже в ХХ в. Л.Н. Виноградовой, показали достаточно разнообразные варианты ответов на вопрос о том, кто становится русалкой. В Полесье наиболее частым ответом было утверждение, что ими становились девушки (иногда просто «люди»), умершие или родившиеся на Русальной неделе (в большинстве мест считалось, что эта неделя следует за Троицей). Вдвое меньшее количество опрашиваемых отвечало, что русалками становились утонувшие девушки. Другие считали их невестами, умершими до свадьбы, некоторые причисляли к ним и не вступивших в брак парней: «И хлопцы были русалки… которы хлопец невенчаны». Наконец, достаточно много считали, что русалками становились дети, умершие до крещения. Весьма показательно двойственное понимание природы русалок. С одной стороны, их воспринимали как «праведные, безгрешные души», а с другой – как нечисть. Этнографами были засвидетельствованы обе формально противоречащие друг другу трактовки этого образа: «З мертвецоў они, вроде, – и дивчатки, и хлопчики е: всякие ж умирають. Не кожный миртвец може буты русалкой – (только) як достоин того. Малые менш грехи мають»; «Тильки праведни люди бачили русалок…»; «Русалки – то якись святы люди…» С другой стороны, встречались и прямо противоположные утверждения: «Русалки поганы люди, як черти, нехрищоны…»; «От так, як черти, от так и русалки… Русалки з мертвыми имеюць якую-то связь»; «Русалка – это ведьма, может отобрать молоко у коров»⁸⁸⁵. Также им приписывалась способность к оборотничеству, в том числе лягушек, а также птиц, кражи детей, заплетать коням гривы и кататься на них.

Описание внешности русалок также заметно разнилось одно от другого. Одни их изображали как страшных, немолодых и уродливых женщин, описание которых напоминало бабу-ягу, другие – как красивых молодых девушек. Встречались и средние их характеристики, просто как женщины с распущенными волосами либо ребенка, и, наконец, в качестве полуженщины-полурыбы. Что касается последнего описания, то почти все исследователи согласны с тем, что это достаточно позднее описание, обусловленное влиянием книжных представлений. Д.К. Зеленин и С.В. Максимов отмечали региональные различия описаний русалок: на севере Руси их обычно изображали безобразными старухами, а на юге – красавицами. Последний исследователь полагал, что образ красавицы наиболее древний, а восприятие их в качестве некрасивых уродливых женщин более позднее, результат извращения первоначальных верований.

Считалось, что если при русалке есть гребень, то она может затопить любое место, расчесывая свои волосы, но если волосы ее обсохнут, то она немедленно погибнет. Оберегом от русалок считалась полынь: прежде чем купаться, надо было бросить эту траву в воду, а направляясь в лес – вплести в венок. При встрече русалка обычно справшивала человека: «что у тебя – полынь, мята или петрушка?» Правильным ответом являлось «полынь», при упоминании о которой русалка убегала, если ответить неправильно, то со словами «ты же наша душка» русалка начинала щекотать свою жертву. Помимо этого, она могла испугать, задушить, свернуть голову человеку, увлечь его на тот свет. В русской песне по этому поводу пелось:

Русалка-царица,
Красная девица!
Не загуби душки,
Не дай удавитца;
А мы тебе кланяемся⁸⁸⁶

.

Наиболее часто в Полесье информаторы упоминали щекотку, однако это представление было не очень распространено на севере Руси. По данному признаку русалки сближаются с полуденницами, лешими и кикиморой. Интересно отметить, что, согласно записанному в Воронежской губ. поверью, русалки были связаны и с лихорадкой: «…на троицкой неделе ходят русалки в белых рубашках с распущенными волосами и пугают людей; кого испугают, у того будет лихорадка»⁸⁸⁷. Приписываются им также любовь к пению и танцам, в частности на межах. Качаются они также на ветвях, сопровождая это выкриками «куги-куги!» или, в отдельных случаях, «ку-ку!»