Богини советского кино

М. Неелова вспоминает: «На репетиции нехлипкий Юозас толкнул меня на телегу, я – шмяк, звук раздается – кость об кость, дерево о дерево. Я ему говорю: «Юозас, ты меня немножко так направляй все-таки». Он – мне: «Нет, ты сама как-то выворачивайся, я не знаю, как тебя толкать, у меня же темперамент, я не могу». И – шарах меня снова. Я вся в синяках: ноги – синие, руки – синие, лицо – побито. Пять раз он меня бьет. Рука у него тяжелая. На крупном плане хорошо видно, как у меня голова при каждом его ударе буквально отлетает от туловища. А Родион задумчиво так: «Нет, как-то ненатурально, давай еще раз». После очередного дубля Нахапетов снова в раздумьях: «Странно, не могу понять. Так – вроде бы нормально. А в камеру смотрю – как-то ненатурально получается. Ты как следует дай ей!»

В конце концов сцену сняли, однако, когда прозвучала долгожданная команда «Стоп», на лице Нееловой алели четыре рубца. Однако муки Нееловой были сторицей вознаграждены после выхода картины на экран: за эту роль она была награждена призом «Золотая фемина» на Международном фестивале в Брюсселе.

В 1974 году творческая карьера Нееловой могла круто измениться. Режиссер театра ее мечты – БДТ – Георгий Товстоногов, посмотрев фильм «Монолог», загорелся желанием пригласить актрису в свою труппу. Он попросил завлита вызвать актрису в театр на предмет серьезного разговора. Однако той встрече так и не суждено было произойти, поскольку Неелова получила приглашение играть в труппе театра «Современник».

Кстати, тогдашний муж Нееловой Васильев работал режиссером и актером в Театре на Таганке и имел возможность пристроить свою супругу в этот театр. Но делать этого не стал. Почему? Вот как он сам рассказывает об этом:

«Я категорически не хотел, чтобы Марина шла в «Таганку». Юрий Петрович Любимов спрашивал: «Что ж ты свою не приведешь?» – «Потому и не приведу», – отвечал. Марина – актриса в первую очередь. А у нас – театр функциональных людей, где каждый солдат знает свое место. Маринке это бы точно не подошло. Хотя Петрович приставал: приводи да приводи. Получается, что художественный руководитель настаивал, а я был против. И оказался прав: не ее это театр. Вот Моссовета и «Современник» – ее…»

В «Современник» Неелову пригласил Константин Райкин. Пригласил потому, что ему требовалась партнерша в спектакль «Валентин и Валентина» по пьесе Михаила Рощина. Неелова какое-то время от этого приглашения отказывалась, боясь своего провала, однако Райкин сумел-таки уговорить ее прийти к нему домой (он жил с родителями в Благовещенском переулке). Он тогда только что вернулся со съемок фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих», где играл татарина Каюма, и был наголо обрит (на дворе была середина 73-го). Чтобы не смущать гостью, Райкин надел на голову парик, но он по ходу беседы пару раз съезжал набок, чем привел девушку в настоящий шок.

Однако они проговорили около четырех часов, после чего Неелова сдалась под натиском хозяина и согласилась играть Валентину (при этом она продолжала играть и в спектаклях Театра имени Моссовета).

После премьеры спектакля народная молва приписала Нееловой близкие отношения с Райкиным-младшим. Что здесь было правдой, а что нет, судить не берусь, лишь приведу на этот счет слова одного из виновников тех слухов – К. Райкина, которые лишний раз доказывают что эти люди – «одной крови»:

«Это сложно… партнерство на сцене и партнерство в жизни – разные вещи. Марина и я – мы совершенно неотменимо тяготеем друг к другу. И всегда так было. Я ну просто умирал от нее, она ко мне тоже хо… нет, «хорошо относилась» – это не те слова, мы просто жить не могли друг без друга…»

Тем временем к метаниям Нееловой между двух театров вскоре прибавилось еще одно – съемки в кино. В 1976 году режиссер Вадим Абдрашитов пригласил ее в свою картину «Слово для защиты» на роль Валентины Костиной, женщины, обвиняемой в покушении на убийство своего возлюбленного. В роли последнего выступал Станислав Любшин.

Съемки в «Слове…» заставили Неелову жить в напряженном ритме. Днем она играла в «Современнике», вечером мчалась в театр «Моссовета», в два часа ночи, загримированная и готовая к роли, стояла на съемочной площадке, утром вновь летела на репетицию в «Современник». Это был такой цейтнот, что Неелова почти не заметила, как в том 76-м ее удостоили звания лауреата премии Ленинского комсомола за воплощение образов современника в кино. В итоге дело кончилось тем, что однажды во время репетиции спектакля «Записки Лопатина», где героиня Нееловой должна была лечь на кушетку, она… заснула. Ее разбудила Галина Волчек, которая тут же и поставила вопрос ребром: пора окончательно определяться с театрами. И Неелова выбрала «Современник», а вернее – Волчек. В «Современнике» Неелова с ходу получила сразу четыре роли: Ларису в «Четырех каплях», Веронику в «Вечно живых» (обе пьесы – Виктора Розова), Нику в «Записках Лопатина» Константина Симонова и Виолу в «Двенадцатой ночи» Уильяма Шекспира. Как писал в те годы критик Н. Лейкин: