Богиня

– Я хочу, чтобы вы повторили вчерашнюю сцену – кони сходятся, и вы оказываетесь лицом друг к другу.

Его белая сорочка была расстегнута до пояса, и Валентина отвела глаза, чтобы не видеть темной поросли жестких волос на груди.

– Вы измучены, забрызганы грязью и, тем не менее торжествуете. Это первое решающее сражение против сторонников Иорков, сражение, из которого вы вышли победителями. Поэтому мне нужны усталость, воодушевление и невысказанная страсть между людьми, еще не ставшими любовниками. В чем дело, Валентина? – с холодным раздражением осведомился он.

Она избегала его взгляда. Последнее время Видал был вежлив и удивительно мягок, особенно когда ей впервые пришлось сесть верхом на белого скакуна для съемок крупным планом.

– Все в порядке, – солгала она.

– Прекрасно. Смените дублеров, и попробуем сделать как можно меньше дублей.

Валентина вместе с Роганом пересекла сожженное накануне поле.

– Клянусь Богом, он просто ждет не дождется, пока эта лошадь понесет меня, – разъяренно пробормотал Тенант. – Видели ли вы когда-нибудь такое злобное животное? Чудо еще, что она не сбросила меня и я не сломал себе шею.

Валентина не ответила, гадая, разделяет ли Кариана любовь своего мужа к верховой езде. Пускается ли с ним каждое утро в безумные скачки по холмам, когда бывает дома?

Девушка прижала руки к глазам, пытаясь прогнать терзающие ее картины. Роган подхватил ее под локоть.

– Вы неважно себя чувствуете? Если вы заболели, необязательно сегодня снимать крупный план. Снимут дублеров.

– Нет. – Валентина опустила руки и умудрилась выдавить из себя улыбку. – Все хорошо, Роган, честное слово.

Она погладила жеребца по бархатистой морде. Влажные карие глаза сочувственно глядели на нее, словно животное знало о ее страданиях и пыталось подбодрить. Коня звали Сапфир, и девушка невольно задалась вопросом, осмелится ли она спросить у Видала, откуда взялся конь. Кто его хозяин? И согласится ли он продать жеребца?

Она вскочила в седло. Костюмер расположил ее одеяние живописными складками. Гример поправил грим.

– Хорошо. Первая камера, готова? Вторая…

Прозвучали знакомые указания. Валентина усилием воли выбросила из головы все мысли о Кариане Ракоши. Она Маргарита, королева Англии, тигрица, которая никогда не смиряется с поражением.

Глава 10

—Благодарение Господу, закончили, – с искренним чувством пробормотал Роган, когда наконец смог спешиться и сегодняшние съемки были завершены. – Если я не выпью чего-нибудь, просто умру. Может, встретимся в баре через час?

Валентина слабо улыбнулась и покачала головой. Роган в отчаянии простонал:

– Вы превращаетесь в настоящую отшельницу, Валентина. Это не только вредно для здоровья, но и ненормально к тому же!

– Я устала. Завтра съемки на студии, и я должна выучить наизусть текст.

– Вы все время ускользаете от меня под этим предлогом, и я больше вам не верю. Не было случая, чтобы вы не знали свою роль.

– Это потому, что я никуда не выхожу и рано ложусь спать, – возразила она, улыбаясь одними губами.

Роган впервые заметил, что под толстым слоем грима ее лицо было бледнее обычного. Возможно, Валентина действительно нуждается в отдыхе. Ракоши безжалостно подгонял их, словно настоящий рабовладелец.

– Хорошо, – кивнул он, сдаваясь. – Но больше я не приму отказов. Скоро начнут снимать сцены короля Генриха с графом Уорвиком, и мы получим несколько дней отдыха. Тогда вы не сможете ссылаться на усталость.

Валентина вздрогнула. Казалось невероятным, что она больше не понадобится на площадке.

Отбросив все тревожные мысли, девушка устало направилась к роскошному бунгало, отведенному ей Гамбеттой в качестве гардеробной. Элли, горничная из отеля «Беверли-Хиллз», ставшая теперь ее личной горничной, помогла Валентине снять грим и бархатный, забрызганный грязью костюм.

Переодевшись в бежевую шелковую блузку и облегающие брюки, Валентина сказала:

– Не ждите меня сегодня, Элли. Я еще немного побуду на студии. Попросите водителя отвезти вас, а потом вернуться за мной.

– Хорошо, – с сомнением пробормотала Элли, – если вы уверены…

Подобное никогда не случалось раньше. Каждый день после работы Валентина немедленно возвращалась в отель.

После ухода девушки Валентина начала бесцельно бродить по бунгало, стараясь оттянуть момент возвращения домой. Захватив с собой свитер, она направилась по обсаженной кустами дорожке, которая создавала бунгало иллюзию уединенности. Вдалеке раздавался стук молотков – там готовили декорации для съемок очередного фильма. Девушка так и шла, сама не зная куда – мимо звуковых и фотостудий, монтажных. Остановившись у проекционной, она принялась гадать, в какое время Видал просматривает отснятый за день материал. Немного помедлив, девушка пошла дальше и миновала сценарный и рекламный отделы. Эта фабрика грез принадлежала Теодору Гамбетте, и только здесь девушке хотелось быть. Сейчас и всегда.

Валентина так же живо интересовалась работой декораторов, как и своей. Все восхищало ее и возбуждало любопытство. Ей хотелось знать как можно больше обо всем и обо всех.