Богиня чувственных наслаждений

Оттавия вопросительно приподняла брови, а Рокко опустил голову. Он не заслуживал большего, и давно пора приступить к делу.

– Давай к делу. Зачем ты здесь? – устало спросила Оттавия, и глубокие тени под ее глазами поразили Рокко.

Чувство вины пронзило его сердце.

– Я хочу попросить у тебя второй шанс.

– Но ведь ты считаешь меня лгуньей, женщиной без всяких моральных устоев? Видимо, и впрямь тебе тяжело приходится, если ты решил опуститься до самого последнего средства в поиске жены и наследника. А, погоди – должно быть, у тебя совсем нет времени, и ты приготовился к очередной сделке со мной?

Слова Оттавии были резкими, но король вдруг понял, что девушка не знает ничего о том, что ему больше не нужна жена, чтобы оставаться королем Эрминии.

– В Эрминии много чего произошло с момента твоего последнего визита.

– А мне это должно быть интересно?

– Я знаю теперь, что ты говорила правду. А я незаслуженно плохо с тобой обошелся. Я хочу исправиться, если ты позволишь.

– Исправиться? – Оттавия с удивлением взглянула на него. – А что, похоже, будто мне нужны твои извинения? Мне они не нужны, сир.

Оттавия с болью заставила себя посмотреть в шокированное лицо Рокко. Сейчас главное – не поддаться слабости. Но видеть его рядом было выше ее сил. Слишком долго пришлось скрывать разбитое сердце за стеной молчания. Те слова, что раньше жгли язык, навсегда останутся невысказанными. Она не позволит себя использовать – ему или кому-либо другому. Она поклялась себе в этом и нарушила собственную клятву с этим мужчиной, полагая, что любит его. Больше она не повторит своей ошибки.

Оттавия глубоко вздохнула.

– Может, ты и король, но ничего не отличает тебя от других мужчин. Говоришь об извинениях, но хочешь меня использовать, удовлетворить собственные нужды, не думая обо мне.

– Я пришел сюда, зная, что совершил ужасную ошибку, что обидел тебя, предал твою веру в меня. Я хочу исправиться, хочу забрать тебя домой.

– Зачем? Чтобы получить ребенка и отдать его на воспитание другим? Не думаю, что согласна. Как видишь, у меня есть дом, и я сама себе хозяйка. Живу так, как хочу.

– А если я сообщу, что мне не нужно больше жениться? Угроза потери трона исчезла, старый закон отменен, а предатели в тюрьме.

Оттавия слушала внимательно рассказ про Соню Новак с сыном, и гримаса отвращения появилась на ее лице при упоминании генерала. Однако ни слова не сорвалось с ее губ. Она обдумывала услышанное, не в силах говорить. Вздохнув пару раз, Оттавия подняла глаза на знакомое встревоженное лицо, золотистые глаза, в которых плескалась мука.

– Я была близка в своей жизни лишь с тобой и тем мерзавцем, который меня изнасиловал, – сказала она.

Ярость исказила черты лица Рокко.

– Я верю тебе, – сказал он. – Он сейчас отбывает тюремный срок.

Оттавия моргнула.

– Ты это сделал?

– Пришлось. Я хотел его убить, но не хотел становиться убийцей. Жаль, что в нашей стране нет смертной казни.

Оттавия удивилась, но приказала себе не поддаваться. Все это не имеет сейчас значения.

– Ты знаешь, чего мне стоило отдаться тебе? – спросила она тихо. Я не просто отдалась физически, я доверила тебе душу.

– Это бесценный дар. Теперь я это понимаю.

Оттавия продолжала:

– А потом ты не поверил мне – несмотря на все, что произошло между нами. Ты хоть понимаешь, что я чувствовала?

– Мне жаль, Оттавия.

– А потом ты отверг своего ребенка.

Для нее это оказалось самым ужасным.

Оттавия встала и положила руки на живот, охраняя сына, от которого его отец так решительно отказался.

– Я вел себя глупо и недостойно, знаю. Прости меня, Оттавия. Никогда я больше не позволю себе такого.

Она смотрела на Рокко, и ей хотелось простить, забыть ту боль и одиночество, что преследовали ее с момента отъезда из дворца. Но слова не шли с языка. Рокко спросил:

– Могу ли я хотя бы видеть ребенка? Он или она имеют право знать, кто их отец.

– Он, – поправила Оттавия. – У тебя будет сын.

На лице Рокко отразилась смесь боли и радости.

– А ты позволишь мне с ним познакомиться?

Оттавия хотела отказаться, но вдруг изменила свое решение и кивнула, вспомнив, каково ей пришлось без отца.

Было бы неоправданно жестоко лишить сына права знать отца – уже и так много жестокости произошло в ее жизни. Она будет любить их обоих. Сына и короля. Но любит ли ее Рокко? Этого он не сказал. Он пришел к ней, сожалея о своем поведении и прося прощения, но ей не нужны были его знаки внимания из чувства долга. Она не станет зависеть от человека только потому, что носит его ребенка.

Рокко встал.

– Спасибо. Я пойду, – горько сказал он. – Я ужасно с тобой обошелся, и мне нет оправдания. Мне жаль, что я так поступил, но никогда не буду сожалеть о том, что узнал тебя, что ты мне доверилась. То, что я сказал, ничего не меняет, и, как ты правильно отметила, я ничего не могу тебе предложить.