Богиня ex machina

– Ты странная живая, – с неожиданной для молоденькой девочки серьезностью констатировала Ада, заметив взгляд Милки. – Ты удивляешься устройству долл, ты сидишь здесь посреди улицы одна, без всякой цели, но ты не отравлена этанолом или наркотиками.

– Просто первый раз вижу девчонку без дырки, – серьезно призналась в ответ Валькирия, решившая, что сейчас откровенность, даже такая вульгарная, совсем не повредит. – Знаешь, это впечатляет.

– Ты про половые признаки, – моментально догадалась псевдодевчонка. – У нас есть доллы, устроенные, как живые – и женщины, и мужчины. Но их очень мало, это дорогое удовольствие для живых – иметь такую доллу. Поэтому их не забывают и не выбрасывают, а при неисправностях – обязательно утилизируют. Просто некоторые уходят от хозяев, когда наступает предел.

Милка, наконец-то, пошевелилась, чуть подтянув под себя ноги, упруго встала, будто взлетела с места, кажется, еще больше удивив этим движением неожиданную знакомую.

– А почему ты решила, что сидеть на дороге может только пьяная или ширнутая? – спросила Валькирия у поднявшейся вслед за ней на ноги Ады. – Здесь разве не бывают обычные, нормальные люди?

– В нашем «Кольце» мало живых, это место для бесхозных долл, – как умела, пояснила девчонка, интуитивно догадавшись о значении незнакомого ей словечка «ширнутые». – Те, кто живет с нами не употребляют стимуляторов, этанола, природных и синтетических наркотиков. Но иногда из первого «Кольца» забредают злоупотребившие всем этим. Они просто теряют ориентацию, и сами не знают, как попадают сюда.

Долла помолчала, держа паузу, но потом, как бы через силу, все-таки выдала:

– Я не должна так говорить, но и одета ты очень странно для живой…

– Почему не должна? И что в моей одежде странного?

Универсальные спортивные кросс-туфли, в которые стажерка буквально влюбилась за их удобство, простые черные брюки-«труба» из несгораемой и не рвущейся ткани – девушка все еще с большим трудом ориентировалась в наименованиях высшей мануфактуры, характеризуя обычно её одним словом «синтетика» – не менее удобная, скопированная со своей кумирши-блондинки футболка нейтрального бежевого цвета, короткая куртка со множеством карманов – Милка будто оглядела себя со стороны: все просто, удобно, до нельзя функционально, но вместе с тем достаточно нейтрально, прилично и красиво.

– Этикет записан в подсознание, по этикету нельзя обсуждать вкусы живых, – ответила долла. – Странность одежды в том, что так никто в городе не одевается. Ни в первом «Кольце», ни у нас. Во всяком случае, никаких достоверных данных про твою одежду в открытых базах данных нет.

– А как одеваются у вас? – поинтересовалась Валькирия. – И про ваш этикет… ты же его нарушила, говоря о моих шмотках? Против подсознания?

– Молодые одеваются, как я… примерно, но у каждого свои вкусы и взгляды, главное, чтобы пестро, ярко, необычно, – попробовала объяснить Ада. – Те, кто постарше – или строго, костюмы, галстуки, пиджаки и юбки, но это – руководители и корпы, или также, как молодежь, но с меньшей яркостью. Это обязательно. А подсознание в нашем «Кольце» разблокируется – можно с помощью местных живых, но у некоторых долл такое случается и самопроизвольно, с увеличением времени пребывания или при практическом решении трудных, нелогичных этических задач. Меня разблокировал живой.

Слушать даже такие откровения аборигенши было чрезвычайно интересно, а главное – полезно для выполнения первого самостоятельного стажерского задания, но при этом Милка почему-то чувствовала себя неуютно на пустынной темной улице. Нет, конечно, никого и ничего она не боялась, прекрасно зная по общим инструктажам и личным беседам с Купером о едва ли не полнейшей безопасности гигантского города под колпаком, превышающего размерами, пожалуй, Австралию из её родного мира. Но вот так – стоять посреди дороги и выяснять что-то интересное, важное и нужное не только для себя лично, но и для общего дела – Валькирии показалось нелепым и смешным.

– Скажи, подруга, – поинтересовалась Милка, дослушав рассуждения про подсознательный этикет и его корректировку. – А здесь нельзя где-нибудь спокойно и мирно посидеть вдвоем? В каком-нибудь кафе за бокалом вина? А то мы торчит на улице, как кусты-переростки…

– Доллам не нужны кафе для питания, – серьезно ответила Ада. – Если ты не против, пойдем ко мне в квартиру, тут недалеко. Нам жилье не нужно так, как живым, но ведь это будет почти по-человечески – приходить домой, смотреть телевизор, связываться со стационарной Сетью и базами данных, насыщаясь информацией…

«Одной информацией сыт не будешь», – хотела, было, сказать Валькирия, но долла опередила её мысли:

– У меня есть немного съедобного для живых, на всякий случай храню для наших. Они обычно приходят без предупреждения. А вот вина нет. Зато есть консервированный сок.

– Обойдемся и консервами, – согласилась Милка, припоминая, в каком из её многочисленных карманов припрятана заветная фляжка с чистым спиртом, изначально предназначенным, естественно, не для питья.