Богиня Грецкая

Циничный Бронштейн из отдела аббревиатур на спор читал один и тот же доклад трижды. С интервалом в несколько месяцев. Но без изменений – вплоть до запятых. Ему самому было интересно, заметит кто-нибудь из руководства или нет.

Он три раза повторял одни и те же примеры неудачных сокращений. В частности, упоминая солидные организации типа Федерального агентства по культуре или Житомирской областной педагогической академии. Не говоря уже о Хабаровском училище искусств. Трижды клеймил новообразование «мудот», которое означает «муниципальное управление детского отдыха и творчества».

Бронштейн гневно осуждал создателей этого слова за то, что его приходится воспринимать как существительное мужского рода («мудот издал приказ»). В то время как в развернутом виде выражение относится к роду среднему («муниципальное управление направило директиву»). И такие противоречия никак не способствуют грамотному употреблению новой аббревиатуры.

Все три раза старшие коллеги солидарно кивали умными головами. И тоскливо размышляли, что «мудот» – не только управление детского творчества, но и тот, кто это слово придумал.

На повторы никто, кроме посвященных, не обратил внимания.

Так что человеку, который первым разрешил библиотечный день, можно поставить памятник. Не обязательно золоченую статую, указывающую рукой в отдаленное светлое будущее. Но хотя бы небольшой гранитный куб. С проникновенной надписью: «В память о великом безымянном гуманисте – от благодарных научных сотрудников».

Мне лично библиотечный день нравится даже больше, чем суббота или воскресенье. Поскольку тогда я остаюсь в квартире один. Гуманизм в отношении научных работников до сих пор не распространяется на членов их семей.

Утром сквозь сон я слышу, как Лена собирает Валентинку в школу. С кухни доносятся звон посуды и приглушенные голоса. Чуть позже за Леной осторожно закрывается дверь. Она выходит раньше. Ей предстоит сначала дожидаться троллейбуса, а потом давиться в нем восемь долгих остановок.

Валентинкина школа расположена прямо в нашем дворе. Неспешным шагом от двери до двери можно добраться за четыре минуты. Но дочь безусловно унаследовала основную черту великого российского народа. Она сначала создает трудности, а затем героически пытается их преодолеть.

Она выскакивает из дома ровно в девять часов и надеется, что прибежит в класс раньше учительницы. Иногда это удается. Но гораздо чаще в дневнике появляется очередная запись: «Опоздала на первый урок!» И мы с Леной проводим воспитательную работу, объясняя, что так поступать нехорошо. А дочь опускает глаза, демонстрируя глубочайшее раскаяние и готовность исправиться.

Второй хлопок двери означает, что уже девять. Спать дальше обычно не хочется. Я в одних трусах иду на кухню и выкуриваю сигарету натощак. Меня никто не упрекнет, что это вредно. И что сначала надо умыться и позавтракать. Я один – и могу делать то, что хочу. Хоть в трусах, хоть без них.

Мне вообще кажется, что в современной жизни человеку жутко не хватает одиночества.

Нас все время окружают другие люди – дома, в транспорте, на работе. Не говоря уже о кинотеатрах или магазинах. Мы постоянно живем в перекрестье чьих-то взглядов. И спрятаться от них практически некуда. Поскольку даже в российских общественных туалетах кабинки закрываются далеко не всегда.

На Западе, наоборот, одиночество принято считать величиной сугубо отрицательной. Там почти у каждого имеется своя квартира или хотя бы комната. Личный автомобиль без прижавшихся и дышащих перегаром попутчиков. Собственный кабинет или хотя бы безлюдный закуток в офисе. Контакты с другими людьми сводятся к минимуму. Поэтому всем кажется, что они и в душевном плане отгорожены друг от друга невидимыми прочными стенами.

Но западный человек психологически устроен совершенно по-другому. Причем, с нашей точки зрения, довольно туповато.

Есть такая байка – как один зарубежный режиссер приехал в Москву на кинофестиваль. И во время просмотра местного фильма вдруг заржал, как сумасшедший:

– Очень смешно! Человек открывает кран, а вода не течет. Это гениальный трюк, я бы до него просто не додумался!

Или другой пример: кто-то из знакомых Лиды Потешкиной привез ей на память мелкий штатовский сувенир. Брелок для ключей. Казалось бы, чем может отечественный брелок для ключей принципиально отличаться от американского? Выяснилось – психологией владельца. В американском варианте присутствует специальная строка, куда надо записать фамилию и домашний адрес. Поскольку предполагается, что в случае потери ключей у нашедшего возникнет непреодолимое желание их вернуть.

Поэтому Запад российскому гражданину не указ. И мне в том числе. Я, как и многие, тоже мечтаю время от времени побыть в гордом расслабленном одиночестве.

Тем более что вчера мы явно засиделись.

Берестов учил Лену ни в коем случае не разбавлять спиртное соком или колой.