Богиня и Белый Странник (СИ)

На широком столе, укрытом чистой некрашеной скатертью, будто сами по себе появлялись миски и тарелки с различной снедью – хозяйка словно их даже и не касалась, просто летая вокруг, несмотря на массивную комплекцию. Круглолицую и светловолосую жену Мильтена звали Шала, и за гостя она взялась со всем рвением, стоило лишь заикнуться, что его прислали из города заселить бесхозный дом.

– Уж давно пора, говорила я вам мужикам поискать кого помоложе, чтоб хозяин в доме был, и пропадут все эти пришлые!

– Ну ещё скажи, что командир это от тебя придумал, – с ноткой недовольства сказал Мильтен. Почему-то он звал Сантера не иначе как командиром.

– А может и от меня, – заявила Шала. – Уж не зря я тебя на сборы провожаю каждый раз! Все жёны по городу судачат, вот до него и дошло, иль ты думаешь, что только у мужиков голова на плечах есть? Уж не у тебя-то точно.

Проходя мимо, она стукнула мужа по голове ложкой. Тот с досадливым ворчанием отмахнулся.

– Дуб дубом, – довольно закончила женщина.

Под носом Росса возникла кружка. Он машинально её принял, туда тут же полилось что-то пенистое с кислым запахом.

– Ну, давай, приятель, за знакомство! – возвестил Мильтен.

Он протянул Россу свою кружку. Не слишком сомневаясь, корсиец стукнулся об неё своей. Мильтен приложился к посуде так, что явно опустошил одним глотком. Росс опробовал питьё куда осторожнее. Пиво оказалось не лучшим, довольно горьким, и очень хмельным. Но он алкоголь вообще не любил.

Теперь отказаться от угощения было бы вовсе не к месту – у него крошки во рту не было за весь день, и организм давал это знать. Фермерский ужин состоял из хлеба, разваренных незнакомых зерен и тушёного с овощами мяса.

Всё подали в деревянной посуде, потёртой и явно старой, но приличной на вид. Росс принялся за еду, отгоняя мысли об отравлении чужеродными белками.

– А что за сборы такие? – поинтересовался Россини. – Не сборы ли ополчения в городе?

– Так они и есть, каких ещё будут-то? – удивился Мильтен, подтверждая догадку чужака. – А, но ты ж не местный так? Не с Империи приплыл к нам?

– Не похож наряд на такие, как в Порту носят же, – вмешалась присевшая за стол Шала. – Корного вдова мне говорила, что…

– Да осади ты со своими тряпками, жена, – прервал фермер. – Но… правда твоя, конечно, не носят такого. – Вдруг он аж подпрыгнул: – Ох ты!.. Не с юга ж ты явился?! Открыли перевал в Жёлтой гряде?!

– Я не… – Росс покачал головой и с дурным предчувствием признал: – Я чужак. Пришлый. Из… другого мира, в общем. Путешественник.

Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что подобные вещи могли мгновенно создать плохую репутацию. Если даже в чёртово время глобализации и интернета многие народы обращались с иностранцами как с изгоями, то можно было только догадываться какой уровень предвзятости ждал магического пришельца в обществе Средних веков.

Но Феллтром и окрестности явно были космополитичнее некуда – простые фермеры только переглянулись и дружно выдали «Оооо…».

– Безродный, стало быть, – констатировала Шала. – Вот судьба-то выпала… а такой молодой ещё…

– Ну вы хоронить-то меня погодите, – нервно возмутился Россини.

– Так ведь и гинет ваша братия в тайной башне сотнями, – ответила Шала. – В Гильдии добытчиков, говорят, глыба есть, с именами, и исписана она…

– Да хватит тебе чушь пороть-то, – прервал Мильтен. – У парня-то голова на плечах точно есть, не полезет он в это окаянное место! Так?

Фермер выжидающе уставился на гостя. Тот неуверенно развел руками:

– Да не собирался… Вот только… – Росс замялся.

– Чего?

– Не станет же Сантер мне платить просто за то, что я в той хижине живу, – протянул Росс. – А тех монет, что он мне дал, надолго не хватит…

– Да ты не переживай, приятель, – работа и без Тайной башни найдётся, – заверил Мильтен. – Уж для честного человека всегда птица прилетит, а то и тэй белый найдётся!

Он хохотнул и требовательно стукнул по столу кружкой. Шала послушно пошла за новым жбаном.

– Скажи-ка, Мильтен, а не будет у вас запасного котелка да сковороды? На время.

Хорошее настроение местных нужно было обналичить в кратчайшие сроки. Россини предпочитал самодостаточность, и не на кого не полагаться – и уж тем более не брать в долг. Но ситуация была против него.

– Дай-ка подумать, – протянул Мильтен. – Ну… ежели на время, то можно и одолжить. Есть у нас…

Его прервал отчаянный женский вопль. Уже через секунду хозяин и гость оказались в соседней комнате. Это была рабочая комната, с прялкой и небольшим ткацким станком – спали хозяева наверху. Здесь же находилась маленькая дверь в подвал.

Росс выскочил первым. Шала с перепуганным лицом жалась к стене, прижимая к груди затянутый тканью и перевязанный у горлышка жбан с пивом. Её взгляд бы прикован к ужасу в дверях подвала.

Это была крыса – и крыса эта была размером с поросёнка. Нож Россини заткнул за пояс, когда осматривал свой дом. Теперь клинок мгновенно оказался у него в руках. Крыса, заметив движение, с явной угрозой взвизгнула и встала на дыбы, распушив шерсть. Сзади подскочил Мильтен.

– Ах ты сволота бездушная!..