Богиня хаоса

Когда я подошла, из кареты словно по заказу вышел лекарь – немолодой сутулый мужчина с браслетом, на котором аж в шесть рядов были нанизаны белоснежные крупицы. По его лицу я тщетно попыталась понять, как дела у Брины, и ничего не оставалось, как сунуть нос внутрь.

Брина лежала на скамейке, укрытая сразу двумя теплыми одеялами. Измученная и бледная, но хотя бы в безопасности. Бастиан сидел возле нее, осторожно перебирая волосы сестры. Он не видел меня и не знал, что я смотрю, поэтому несколько секунд я жадно подглядывала за нежностью, предназначавшейся не мне. Сердце жалобно защемило, я больше всего на свете хотела прикоснуться к их теплу и сесть рядом, но реальность была такова, что едва Бастиан почувствовал мое присутствие – тут же выпрямился, и атмосфера пропала.

– Как она?

– Нормально. Относительно того, если бы была казнена. Через пять часов мы будем во Фригхейме, там ее ждут люди ярла. Крост через Бергена договорился.

– Хорошо. Можно я с ней посижу?

– Мы сейчас стартуем.

– Бастиан! Я вытащила ее из лап палача, а мне не дадут даже попрощаться? Имей хоть немного совести! Брина должна знать, что не убийца и что не заслуживает казни!

В кои-то веки я выбрала правильный аргумент. Бастиан, нехотя кивнув, дал королевское разрешение на разговор с принцессой. Но я не собиралась общаться с Бриной в его присутствии.

– Ты что, до сих пор мне не доверяешь? Думаешь, я останусь с ней наедине и тут же придушу из вредности? Бастиан, у меня руки едва шевелятся, я почти полчаса летала с ней над лесом в снегопад! И втроем мы здесь не поместимся, потому что крылья не отстегиваются.

Явно нехотя, с выражением крайнего неодобрения этой идеи, Бастиан все же вылез на улицу.

– Если она не захочет просыпаться, не заставляй, – вот и все, что он сказал мне в напутствие.

Огненный индюк в короне.

Но Брина открыла глаза, как только я села у нее в ногах. Ее взгляд с трудом сфокусировался на мне, а потом губы тронула слабая улыбка.

– Это правда ты? Мне не показалось?

– Это я. Привет.

– Я думала, что слышала твой голос… но он так часто снился. Деллин… прости меня!

Из красивых голубых глаз полились слезы, и я сделала то, что еще минуту назад ее брат: аккуратно погладила по мягким волосам.

– Не плачь. Все хорошо.

– Ты ведь знаешь, что я не хотела, да? Я бы не причинила тебе боль, я просто… это так страшно, когда он в твоей голове… когда знает все мысли, когда кажется, что ослушаться невозможно…

– Знаю. Не бойся. Ты не виновата в том, что он заставил тебя делать. Я рада, что ты жива. На севере тебе будет хорошо, там друзья, они спрячут тебя от Акориона так, что никто не найдет. А я отвлеку его семейными разборками.

Брина вдруг нахмурилась.

– Бастиан сказал, что ты – это не ты. Что Деллин мертва, а ты просто на нее похожа. Он ведь солгал, да? Ты бы не стала меня спасать, если бы не была Деллин?

Я залезла в карман, где все это время таскала подвеску. Тонкая цепочка оказалась на удивление прочной и длинной. Брина едва взглянула на серебряный кусочек пиццы – и ответов ей больше не требовалось. Она протянула руку, а едва получив подвеску, прижала ее к груди. Разговоры и движения еще стоили ей значительных усилий.

– Мне столько хочется спросить, – вздохнула она.

– Потом спросишь.

– Думаешь, мы еще встретимся?

– Конечно. Я ведь ни разу не была во Фригхейме. Обязательно прилечу в гости. Покажешь мне все и расскажешь, как тебе в доме у ярла. Растопишь там все холодные северные мужские сердца.

– Магия ко мне может не вернуться.

– Кейман сказал, что если ты еще в здравом уме и трезвой памяти – то магия себя не исчерпала. Так что все вернется. Будет тяжело… не только в магии. Воспоминания так просто не стереть. И страхи. Но в тебе всегда было столько оптимизма, что я даже не сомневаюсь – о Брине ди Файр мы еще услышим.

– Я тебя так сильно люблю, Деллин Шторм, – слабо засмеялась она.

– Ты вторая в очень коротком списке. Я тоже люблю тебя. Поспи, ладно? Все закончилось. Бастиан будет рядом, а если тебя кто-то обидит – пришли мне письмо. Я прилечу и все там разнесу. У меня богатый опыт.

– Ты злишься. Бастиан ведет себя как дурак. Но если вдруг…

Она прикрыла на несколько секунд глаза.

– Если вдруг однажды он попросит прощения, то дай ему второй шанс. А не то братик больше никогда не рискнет извиняться.

– Хватит думать о брате. Думай о чем-нибудь приятном. О море. О северных пейзажах. О пицце.

– Думаешь, на севере найдутся тесто, помидоры и сыр?

– Насчет помидоров не уверена, но по секрету: тесто можно мазать любым соусом, а ингредиенты брать те, что найдутся на кухне.

В дверь кареты постучали, и я поняла, что пора прощаться.

– Ну вот и все. Пора лететь туда, где тебе будет хорошо. Поправляйся.

– Деллин, – окликнула меня Брина, когда я уже схватилась за ручку, чтобы открыть дверцу кареты и спрыгнуть на землю, – он говорит, что любит тебя. Но в нем нет ни грамма того, что обычно понимают под любовью.

– Я знаю. И обязательно это использую.

– Все, – Бастиан сам открыл дверь, – пора лететь, к утру я должен вернуться.