Богиня хаоса

– Он предупреждал, что ты не сразу согласишься провести меня… но я не думал, что встречу испуганную девчонку.

– Это все?

– Нет, – мужчина улыбнулся, – он просил передать, что очень тобой гордится. И что рад возвращению.

Страх сменился яростью, и для души это был плохой знак. Я подошла к нему вплотную, не чувствовала ни тепла тела, ни дыхания, только воздух вокруг мужчины был немного холоднее. Всего на пару градусов, совсем неощутимо.

– Знаешь, что меня бесконечно радует? – улыбнулась я, едва сдерживая рвущуюся наружу магию.

Которая, впрочем, вырвалась и сверкнула пучком молний где-то под потолком.

– Что у него даже нет души, которую можно будет проводить.

Я понятия не имела, кто этот мужчина и почему именно его Акорион отправил форсировать мою силу, и вряд ли темный бог вообще узнает о моей реакции, но почему-то очень захотелось вдруг выпустить наружу ту часть Таары, которую я старательно прятала.

– А вот ты только что напросился, приятель. Добро пожаловать в хаос…

Несколько секунд, которые я наслаждалась его страхом, станут моей тайной.

Душа превратилась в облако черной пыли – и отправилась туда, где бурлила темная магия. Я не стала смотреть, хотя притяжение, идущее от бездны, получившей душу, вдруг стало нестерпимым. Испугавшись, что не смогу долго ему противостоять, я почти бегом бросилась прочь.

Почти не помню первый раз в далеком прошлом, только смутные обрывки воспоминаний и рассказ Кроста после одного из занятий. Но в этот раз я безошибочно нашла дорогу наружу, выскочила на свет и задохнулась от воды, которой меня окатило. Поскользнувшись на мокрых камнях и подняв фонтан брызг, я приземлилась на обе коленки и вдобавок больно ударилась локтем.

Тут же чьи-то руки подняли меня. Идти с опорой было проще, но на берегу я все равно без сил опустилась в траву и по привычке сдвинула крылья, чтобы отдышаться в темноте и тишине. Но те же руки не позволили.

– Не надо. Не прячься от меня.

– Это он его убил. Чтобы отправить ко мне и передать привет.

– Что ты сделала?

Я опустила голову, не сумев признаться, куда отправила душу. Акорион слишком хорошо меня знал, изучил в обоих воплощениях и подталкивал к нужному исходу с пугающим спокойствием. Нужно было оставаться настороже, нельзя было так расслабляться, уверившись, что он обо мне забыл!

– Ну хватит. Ничего не случилось.

– Случилось, – сквозь зубы произнесла я. – Я делаю то, что он хочет. Он знает каждую мою реакцию.

Из груди все же вырвался сдавленный всхлип, который превратился в слезы, пролившиеся на щеки.

– Я не умею быть доброй.

– Доброй? А ты у меня кто? Злая?

– Разве нет?

– Ты еще плохо представляешь себе, что такое зло.

– Я думала… может, во второй раз получится. Когда вернулась, решила. Что это не так уж плохо. Что будет шанс повернуть в другую сторону… что кто-нибудь полюбит.

– Ну-ка, кто там тебя не любит? Давай не выдадим ему диплом. А… уже выдали. Давай отберем. Пусть работает над ошибками.

– Акорион говорит, я для такого не создана. Раньше я цеплялась за маму. Думала, что раз мама меня любила, вместе с дислексией и тупостью, то он врал. А оказалось… зачем она так со мной поступила? Зачем притворялась?

– Иди сюда, ты замерзла.

Я и впрямь уже дрожала от пронизывающего ледяного ветра. Когда шла сюда, не замечала ничего вокруг, а сейчас, промокнув, продала бы душу за бокал горячего вина у камина. Но у меня были только объятия. Крепкие, теплые, сейчас – самые желанные.

– Я не могу понять твою мать, – сказал Крост, когда я устроилась в его руках. – Единственное существо, чьи мотивы, цели и поступки мне непонятны. Это некая… совершенно иная форма разума. Все же мы с тобой похожи на смертных, пусть и обладаем большей силой и бессмертием, а она… Не знаю.

– Она растила меня как собачку нужной породы. Я сходила с ума, когда она умирала. Мне было так страшно, а она просто играла роль, чтобы заставить меня очутиться здесь.

– Да. Так бывает. Не всегда везет с родителями. Не всегда тебя любит тот, кого любишь ты. Но ты напрасно боишься остаться одна. Я люблю тебя. Ты мой близкий человек. Я не играю с тобой и не выращиваю… то есть, возможно, когда-то я и считал, что могу вырастить себе жену, но я… м-м-м… пересмотрел жизненные принципы. Но не собираюсь пересматривать отношение к тебе. Что бы ни происходило, я люблю тебя.

– А должен ненавидеть. – Я снова всхлипнула и спрятала нос в воротнике черной походной куртки Кеймана.

– Тебя нельзя ненавидеть.

– Даже когда я капризничаю и косячу?

– Так делают все дети. И будь у меня ребенок, он бы тоже бунтовал, я думаю. Сбегал, нашел бы себе какую-нибудь пару, от которой я пришел бы в ужас. Поджигал библиотеки, чуланы, превращался в дракона, рвался работать на сомнительной работе и спал на лекциях. Все это не делает тебя плохой. Просто иногда… выводит из себя. Но не значит же, что я тебя не люблю.

– Как можно любить ту, кто убивал каждую, на которую ты посмотришь? Кто разрушил твой мир?

– Это была не ты.

– Я. И мы оба знаем, что я.