Богиня хаоса

– Лучше выпей вина.

Кейман протянул мне запотевший бокал, и пришлось взять, хотя последнее, чего хотелось, – это алкоголь. Заметив, что я тактично оставила вино в сторону, Крост добавил:

– Очень рекомендую попробовать. Контрабанда.

– Какая контрабанда?

– С Земли. Шампанское. Настоящее. Просекко.

– Да ладно?! – ахнула я и тут же сделала несколько больших глотков.

Плохая идея: голова пошла кругом, а желудок болезненно сжался, требуя еды. Но боги! Этот вкус… холодного, мягкого, сухого шампанского. Мне лишь пару раз удавалось попробовать хорошие напитки – на новогодних вечеринках в отеле, где я работала. А сейчас почти забытый вкус напомнил о доме…

Хотя нет. Дом – здесь, но тогда почему даже от запаха земного вина сердце сжимается в приступе ностальгической тоски?

– Кейман, вот скажи. Я взрослая?

– С чего это такие вопросы?

– С того, что, когда я была на первом и втором курсе, ты относился ко мне как к шкодливому ребенку.

– А ты им не была?

– Ну-у-у… возможно. Но сейчас я взрослая?

– Взрослее, – не стал отрицать.

– Тогда почему ты не рассказываешь мне о том, что было в папке Бастиана?

– Потому что я еще твой опекун. И я контролирую нагрузку, которая на тебя падает. И выдаю тебе информацию так, чтобы ты не впала в очередной… м-м-м… приступ перегруза.

– Какой заботливый.

– Да. Ты, конечно, не обращаешь внимания на такие мелочи, но даже твой рацион – результат моей альтруистичной заботы о тебе. Поэтому выпей вина и оставь этот разговор на конец практики.

С этими словами Кейман сунул мне в руки новый бокал и даже убрал куда-то пустой. Я не стала отказывать себе в удовольствии, сделала хороший глоток и закусила креветкой. Если напьюсь и полезу с пьяными поцелуями к Ленарду – пусть самый заботливый и краснеет. А если напьется весь третий курс и устроит оргию в ближайшей часовне…

Так. Стоп.

– Крост!

– Что? Знаешь, поболтайся тут одна, детка, я должен поговорить с Ясперой.

Ему все-таки почти удалось меня отвлечь: несколько секунд я наблюдала, как Ванджерия неспешно и с традиционно недовольным видом удалялась из гостиной. Но прежде, чем Кейман двинулся за ней, я как клещ вцепилась в его рукав.

– Погоди! Что это значит?

– Значит что?

– Ты меня спаиваешь!

– Да, конечно. Чтобы вероломно воспользоваться твоим беспомощным состоянием и… ну, раз вчера мы все же не переспали, то, наверное, с целью наставить двоек. Адептка Шторм, вы меня раскусили.

– Ты ничего не делаешь просто так. И не позволил бы нам пить в условиях крайнего севера. В смысле, задницы мира. Здесь же повсюду твари! А у тебя несколько десятков выпивших адептов… Кейман, что ты задумал?!

– Деллин, уймись. – Крост осторожно и почти ласково отцепил от себя мои пальцы. – Лучше пообщайся с Аннабет. Это, в отличие от выноса мозга директору, доброе и хорошее дело. А я занят. Приятного вечера.

Голова кружилась, и теперь к головокружению добавилась неясная тревога.

– Привет, – Аннабет, будто услышав наш разговор, бесшумно очутилась возле стола, – ты не против, если я возьму креветок?

– Почему я должна быть против?

– Ну, – она пожала плечами, – не всем нравится моя компания.

Я хмыкнула, продолжая пристально наблюдать за гостиной. Что-то во всем этом смущало. Но что?

– Не отходи далеко, – посоветовала я Аннабет. – На всякий случай. И не пей.

– Почему?

– Потому что это очень странный ужин. Сколько раз за все время в школе давали вино? Я помню только тот случай после стриптиза перед колдовскими дубами. И это на закрытой территории, в присутствии десятков магистров, в близости от корпуса стражи. А здесь? Четверо преподов, край земли, куча тварей и хлипкий домик.

– Что-то я ничего не поняла. Ты считаешь, что магистр Крост… что он делает?

– Не знаю. Но у него всегда были интересные методы воспитания.

Тут задумалась и Аннабет, живо вспомнив историю с воровством. Когда чуть было не уволили Ленарда. Она столкнулась со специфическим манипулированием Кроста лишь однажды, а вот я могла назвать десятка два подобных ситуаций. И какова вероятность, что все не просто так?

– Эй! Ренсен!

Однокурсник нехотя оторвался от сыровяленого мяса и, одним махом допив вино, направился к нам.

– Чего тебе, Шторм? Я не буду с тобой танцевать, я не зоофил.

Делиться умозаключениями резко расхотелось. Правда, потом я решила, что еще меньше мне хочется сотрудничать с Ясперой или Ареном Уотерторном, но от этого не сбежать, поэтому пришлось умерить пыл и сказать:

– Тебе ничего не кажется странным? Нам выкатили выпивки больше, чем положено, все преподы куда-то свалили.

– Намекаешь на что-то?

Все же он был изрядно пьяненький, как и все остальные, потому что говорил про зоофилию, а глазками шарил по вырезу моей рубашки, словно надеялся, что вот-вот в нем появится еще что-нибудь интересное.

– Провожу опрос общественного мнения. Не кажется ли тебе это подозрительным.

Потому что объективно Ренсен – лучший, пусть иногда и придуривается или трусит. И если он сейчас скажет, что у меня паранойя, возьму еще бокальчик вина, сяду на диван и поболтаю с Аннабет. Не уверена, что готова зарыть топор войны, но после двух бокалов согласна хотя бы присыпать его земелькой.