Богиня кофейного рая

– Помогите! – почти тут же донесся до меня слабый, севший голос. – О господи, что это, я не хотел!..

Относительно членораздельная реплика тут же сменилась невнятным бормотанием вперемешку с рыданиями, а я на какое-то мгновение вновь отключился, нырнув в измерение сна, где на этот раз главенствовали темные тона – от стального до темно-синего индиго; я бродил в этих жутковатых сумерках, не в силах найти выход назад – в яркое теплое лето.

И вновь раздался смутно знакомый, пронзительный голос, заставляя меня на мгновение вынырнуть в действительность серого утра:

– Помогите! О боже, что это, я не хотел!..

И вновь все утонуло в серых сумерках: игра теней на потолке, невнятное бормотание и тут же – какой-то стон, плач и вновь – хорал обезьяньих подвизгиваний, дружный гомон птиц.

Я, не открывая глаз, сжал обеими руками собственную несчастную голову. Было совершенно очевидно, что нынешней ночью я слегка перебрал и теперь меня замучают головная боль вместе с тяжелыми снами. Почти тут же в больном сознании возник простой вопрос: где я, на каком свете?

На какое-то короткое счастливое мгновенье я вдруг подумал, что очнулся в доме отца в Сент-Женевьев-де-Буа; и тут же где-то за спиной прозвучало словно произнесенное все тем же севшим от ужаса голосом слово: «Танзания!» И моя собственная память любезно предоставила мне картины путешествия в Африку, встречу с мамой и даже со старым однокурсником Леней Куятэ…

Я едва было не застонал: настолько отчаянно в эти самые минуты хотел бы очутиться дома, в моем собственном особнячке в два этажа с петушком на флюгере. И почти тут же прозвучал милый и тихий голос мамы:

– Мой дорогой Алюшка, просыпайся, открывай глаза! Я приготовила волшебный чай, который в одно мгновение снимет твою головную боль.

Эта реплика была как бальзам на мою истерзанную африканским Рождеством душу. Я осторожно открыл глаза и увидел светлую комнату с золотистыми бликами солнца на стенах и маму – улыбаясь, она сидела в кресле рядом с кроватью и держала в руках большую дымящуюся чашку.

Увидев, что я открыл глаза и даже пытаюсь ей улыбнуться, она поставила чашку на тумбочку и в два счета организовала все удобства для приема лечебного чая: подняла подушки, помогла мне поудобнее о них опереться в полусидячем положении, после чего протянула горячий напиток, строго проследив, чтобы я выпил все содержимое неторопливыми, размеренными глотками.

– Целебное козье молоко, в котором я заварила крепкую дозу чая, – говорила она, пока я пил. – Моментально снимает головную боль и приводит в норму. В этом отношении Томми очень похож на тебя: легко поддается праздничному настроению и пьет без меры, а наутро мучается головными болями. Пришлось извлечь из копилки народных рецептов этот старый и не раз опробованный многими поколениями рецепт. Ну как, помогает с первых глотков?

Не знаю, что помогало мне больше – чудесный напиток или мамин негромкий голос, который не хуже любого чародейства успокаивал и лечил. Как бы там ни было, но, когда я, допив, поставил чашку на тумбочку, во мне было гораздо больше сил и желания жить и радоваться жизни.

Мама с мягкой улыбкой наблюдала за мной – казалось, ее серые глаза замечали малейший нюанс моей мимики.

– Мой дорогой Алюша, – проговорила она, неторопливо поднимаясь. – А сейчас, когда ты более-менее пришел в себя, сообщаю тебе пренеприятное известие: на нашей кофейной плантации обнаружен теплый труп несчастного Моши Мьянги. Полиция уже прибыла – известный тебе комиссар Мбове только что подъехал и по народной традиции танзанийцев неторопливо угощается кофе у нас в кухне. Как только напьется от души, так начнется: осмотр трупа, допрос, в котором вновь примем участие мы с тобой. Как тебе новость?

Признаться, я был ошарашен. Это известие перекликалось с моими недавними размышлениями о «подарке» для меня от щедрой Африки. И почти тут же всплыл в памяти мой полусон-полуявь со странными и не совсем понятными звуками, стонами и криками.

– Собирайся, одевайся, мой дорогой, мы все ждем тебя в кухне.

Мама направилась к дверям. Прежде чем выйти, она внезапно остановилась и, развернувшись ко мне, улыбнулась, даже подмигнула, почти слово в слово повторив мои мысли:

– Признайся как на духу: для тебя это чистый подарок, не так ли? Прекрасная возможность разгадать загадку двух преступлений…

Глава 14 Труп № 2

Уже знакомый мне комиссар с труднопроизносимым именем Сарфараз Мбове действительно восседал в кухне – неторопливо глотал горячий кофе и выслушивал рассказ бледного и взъерошенного Томаса. Скромно кивнув всем присутствующим, я поспешил тихо присесть на скамью.

Как выяснилось, сегодня трудяга-немец, несмотря на головную боль, поднялся едва ли не затемно и пошел поначалу в небольшую оранжерею, расположенную справа от дома, чтобы проверить саженцы кофейных деревьев, а затем, по его словам, «сам не зная зачем», отправился на кофейную плантацию.