Богиня кофейного рая

– А я что говорил насчет реакции лебона! – торжествующе прищелкнул пальцами Паскаль. – Я только что буквально слово в слово повторил то, что он вам заявил! Стало быть, я неплохо знаю жизнь и окружающих меня людей.

Я с интересом рассматривал его по-детски простодушное лицо – почти идеально круглое, загорелое, со светлыми, по жизни широко распахнутыми глазами ребенка. Бывают такие лица, до самой старости сохраняющие некое очарование невинного детства, словно человек на веки вечные остается ребенком, верящим в лампу Аладдина, Бабу-ягу и все рождественские чудеса.

– Все точно, – кивнул я. – Акида все свел к божьей каре: сказал, что богиня в бурке вышла из студии и тут же исчезла. Растворилась.

Паскаль негромко рассмеялся.

– Ну конечно! Растворилась! В толпе, – тут он подмигнул мне. – Надеюсь, вы не хотите сказать, что согласны с версией Акиды?

Я улыбнулся.

– Я хочу сказать, что этот костюм бурка-абая чрезвычайно подходит для убийцы, будь это мужчина или женщина: все спрятано под черной тканью, не видно фигуры, даже цвета глаз. Очень удобно.

– Согласен, – кивнул Паскаль. – Пожалуй, если убийца был в этом наряде, он действительно все хорошо продумал. И скорее всего, это мужчина! Нарядился в женщину – и все дела.

Я вновь кивнул.

– Да, тут все вполне ясно и понятно. Но вот вопрос: легко можно объяснить, почему убит Моша, но не совсем понятно, зачем до Моши тому же самому убийце пришлось убить и Нгала? Где связь?

Пару секунд стояла почти звенящая тишина. Наконец Паскаль прищурился, изо всех сил стараясь сохранить вид мудрого и все на свете знающего собеседника.

– Откуда вы знаете, что тому же самому?

Я улыбнулся.

– Сообщаю вам секретную информацию, которая скоро ни для кого не будет секретом: по характеру ран совершенно очевидно, что и Нгала, и Моша убиты ударом в спину какого-то ритуального ножа. Лично я такого еще не видел, но, по словам комиссара, это кинжал со спиралевидно закрученным клинком из бивня слона – такие продаются на всех рынках для туристов.

Тут доселе улыбающийся и блаженствующий Паскаль впервые вздрогнул, бросив на меня немного испуганный взгляд.

– Да что вы говорите? Разумеется, со мной комиссар не стал делиться подобной информацией, но…

Он все еще выглядел чрезвычайно озабоченным, не переставая хмурить свои белесые брови.

– Боже мой, Ален, а ведь вы меня озадачили! Дело в том, что в моей коллекции есть именно такой нож, о котором вы говорите! Длинный, этакий спиралью закрученный нож из слоновой кости. Я купил его на базаре в Аруше для своей коллекции африканских побрякушек.

Тут он нахмурился еще сильнее и вдруг решительно поднялся, делая приглашающий жест.

– Послушайте, давайте немедленно пройдем в мой дом, я не успокоюсь, пока не увижу собственными глазами, что мой нож на месте!

Разумеется, я тут же поднялся, и мы направились к выходу, вернулись во внутренний двор крепости, и здесь Паскаль толкнул высокую деревянную дверь, жестом предлагая мне не отставать от него. Не делая малейшей паузы, мы прошли темный коридор, взбежали по широкой деревянной лестнице и наконец очутились в просторной гостиной. Здесь было тихо, даже слегка прохладно, и во всем царил дух бедности: высокие окна за выцветшими занавесками, самый минимум мебели: массивные потертые кресла, книжные полки от пола до потолка и пестрые, самые простые паласы, небрежно брошенные там и тут на пол.

В самом центре гостиной красовался камин, который явно давно никто не использовал по назначению. На каминной полке, равно как и на стене над камином, красовались всевозможные кинжалы, маски, статуэтки – все то, что Паскаль небрежно назвал «африканскими побрякушками». Как только мы очутились в гостиной, первым делом он подлетел именно сюда и с величайшим облегчением выдохнул, обернувшись ко мне с широкой улыбкой.

– Слава богу! Все на месте. Смотрите сами: вот мой ритуальный кинжал! Как видите, он абсолютно чист, без малейших следов крови…

Кинжал лежал в самом центре каминной полки. С первого взгляда я поверил, что оба парня были убиты точно такой же штучкой – именно такое, спиралью выточенное убийственное жало могло оставить рваную кровоточащую рану, украсившую спину сначала Нгала, а сегодня утром – бедняги Моши.

– Говорите, вы купили этот нож в Аруше?

Я внимательно осмотрел любезно протянутый мне кинжал, тут же вернув его хозяину. Паскаль в ответ кивнул.

– На рынке у Часовой башни. В этом я ничуть не отличаюсь от рядового туриста, хоть и живу здесь уже второй десяток лет: при первой же возможности спешу на рынок и покупаю полюбившийся сувенир. Как видите, у меня уже вполне приличная коллекция.

Коллекция действительно была богатая, и, как отметил сам хозяин, она полностью состояла из рядовых, относительно дешевых сувениров без единого изделия серьезного уровня того же Джимми Нгума. Я как можно более деликатнее попытался уточнить этот момент.

– Вы сказали «при первой же возможности». – Я отвел взгляд в сторону, заметив, как круглое лицо Паскаля в одно мгновение вспыхнуло, став ярко-розовым. – Вы имели в виду, что…