Богиня легенды

Он взял гриб и положил в сумку, висевшую у него на поясе.

— Ладно, продолжай свое занятие. И благодарю, что заботишься о безопасности всех жителей Камелота.

— Всегда к твоим услугам, мой король. Всегда.

Ну да, подумала Изабель, всегда, когда не занят служением Гиневре. И тут же мысленно дала себе пинка за поганые мысли. В конце концов, она сама горела желанием к женатому человеку, так что не ей судить.

К тому же страстное заявление Ланселота о том, что он всегда готов служить королю, содержало в себе очень многое, не только обещание быть хорошим солдатом. Изабель отчетливо видела, что за мальчишеской искренностью Ланселота таится огромное чувство вины.

Изабель умирала от желания заглянуть в коттедж и как следует все там рассмотреть, но понимала, что это было бы слишком жестоко по отношению к Артуру.

— Не вернуться ли нам в замок? — предложила она — Я должна до ужина проверить, как там Самарра.

— Разумеется.

Они повернулись, чтобы уйти, но король остановился.

— Да, Ланселот…

— Сэр?..

— Не позволяй горю и гневу затуманивать твой ум. Я ведь подошел к тебе почти вплотную, а ты ничего не заметил. Кто-нибудь другой может точно так же к тебе подкрасться.

— Да, сэр.

— У тебя поразительная чуткость. Так пользуйся этим. Я не хотел бы потерять одного из лучших своих воинов.

— Да, сэр.

— И поосторожнее тут с огнем.

— Да, сэр.

Король Артур предложил руку графине.

— Идем?

— Конечно, — кивнула Изабель, с удовольствием кладя пальцы на его бицепс.

Они немного отошли, и Изабель прошептала:

— Ты изумительный мужчина, Артур.

Король бросил на нее удивленный взгляд.

— Рад, что ты так думаешь. Но почему ты вдруг решила об этом заговорить?

— Потому что любой другой на твоем месте безжалостно растоптал бы этого мальчишку.

— Только чтобы получить кратковременное удовлетворение? И разбитые суставы после хорошего удара кулаком? Или ты имеешь в виду что-то другое?

— Ох, не знаю. Может быть, стоило объяснить ему, что он выбрал неверный путь?

— Крепостной ров уже перейден, Изабель. Того, что случилось, не изменить, его чувство к Гиневре не уничтожить. Я не могу вышибить из него любовь к ней.

— Да, это верно.

— Поначалу, когда у меня впервые зародились подозрения, я надеялся — то, что загорелось между ними, угаснет само собой, как огонь от капель воды. Но теперь я в это не верю. По правде говоря, если бы я мог высказать свои чувства Ланселоту, я бы пожелал ему всего лучшего и попросил бы всегда заботиться о Гиневре так, как она того заслуживает.

— У тебя потрясающая способность прощать, Артур.

Король немного подумал над ее словами.

— Дело не в этом, а скорее в понимании того, что они чувствуют. Это очень тяжело — любить, не имея возможности открыто выразить чувства и заявить о них всему миру.

— Но почему бы тебе не поговорить с Ланселотом наедине и не сказать ему, как ты к этому относишься? Это облегчило бы его тяжкий груз.

— Потому, Изабель, что если я дам ему понять, что мне все известно — независимо от того, насколько доброжелательно я это выражу, — я обвиню его в государственной измене.

— Но ты ведь говорил об этом с Гиневрой. Разве это не было таким же обвинением?

— Я сказал ей, что знаю об измене. Она осознала сложность положения. И поняла, что я в любой момент могу заявить об этом вслух и тогда ей придется заплатить за свое падение. Заплатить жизнью.

— Да уж, куда как веселее, если она будет болтаться на виселице у тебя над головой.

— Гиневра прекрасно знает, что я никогда не поступлю с ней так.

— Она уверена, что ты очень сильно ее любишь?

— Да, полагаю, уверена. Она ценит, что я забочусь о ее благополучии. Но возможно, не совсем понимает, что любовь и забота — не всегда одно и то же. Теперь не одно и то же.

— Могу я задать вопрос?

Король хмыкнул.

— С каких это пор ты стала спрашивать разрешения?

— С этих самых. Потому что для меня очень важно, чтобы ты ответил честно.

Они миновали поворот, и перед ними воздвигся замок. Запахи человеческого пота и испражнений животных окатили Изабель. Ей захотелось повернуть обратно, в сад и лес, вот только и там нередко попахивало тем же, чем и вокруг замка.

— Мне кажется, я до сих пор был предельно честен с тобой, Изабель, — сказал Артур.

Он был немного задет тем, что она особенно подчеркнула важность откровенного ответа.

— Почему ты мне так доверяешь? — спросила она — Вдруг я пойду и расскажу все кому-нибудь, кто сможет использовать твои слова против тебя, или Гиневры, или Ланселота?

— Я думал, мы это уже миновали.

— Мы миновали?..

— Да, но, возможно, я был чересчур сдержан и не высказал этого. Позволь объяснить.

Король остановился и повернул Изабель лицом к себе, чтобы она могла смотреть прямо ему в глаза.

— С того самого момента, когда я тебя увидел, я был захвачен тобой. Когда мы ехали в замок, ты была самой замечательной спутницей, мне никогда не приходилось беседовать с такими. И еще до того, как мы добрались до стен замка, я понял, что ты… что-то затронула во мне. Я никогда ничего подобного не чувствовал, даже когда ухаживал за Гиневрой.

— Хорошо, это мы действительно миновали, — согласилась Изабель.

Она порозовела и смущенно отвела глаза.