Богиня любви

— Это точно, — согласилась Венера.

— Да я уже понял, что она скорее немножко хулиганка, чем милая барышня.

— Это что, оскорбление? — спросила Венера у Шерри.

— Нет, не думаю. Скорее, это такой своеобразный комплимент в стиле Гриффина.

— Эй, я вообще-то рядом стою!

Все четыре сестры одновременно уставились на брата.

— Вы, красотки, утащили у меня Венеру, а со мной обращаетесь как с каким-то бесстрастным, одиноким существом, неким ненормальным старым пожарным-художником, который все свободное время тратит на то, чтобы менять масло в машинах своих сестер!

— И в чем тут, собственно говоря, проблема? — сладким голоском спросила Шерри.

— Эй, а ты не мог бы начать сутулиться и говорить с французским акцентом, как Кевин Кляйн во «Французском поцелуе», и бормотать что-нибудь вроде: «От этих девчонок у меня настоящий геморрой!», и еще курить вонючую сигарету и постоянно пить красное вино? — спросила Кэти.

— Кэт, тебе надо отказаться от подписки на «Нетфликс». Ты слишком много смотришь разные фильмы, — сказала Шерри.

— Я люблю кино, — надула губки Кэти.

— Тебе не хочется удрать со всех ног отсюда? — спросил Гриффин Венеру.

Богиня любви рассмеялась.

— Мне хочется познакомиться поближе с твоими сестрами.

Но ей уже было ясно, что сестры до безумия любят Гриффина и восхищаются им так же, как он восхищается ими. До чего же он оказался сложным человеком! Пожарный и воин, художник и любящий брат... Сестры продолжали спорить о том, в чьей машине надо поменять масло в первую очередь. Венера понемножку попивала шампанское и через край бокала смотрела на Гриффина, ловя его взгляд. Когда он посмотрел на нее, богиня любви взяла надетую на край бокала ягодку клубники и лизнула ее. И увидела, как у Гриффина перехватило дыхание. Да, он безусловно был человеком глубоким, многомерным, и в нем кроме всего прочего таилась, скрываясь под самой поверхностью, и основательная доза страстности, которую Венера уже успела познать. Страстности, которую богине любви хотелось ощущать снова и снова...

— Эй-эй, милые пташки! — со смехом воскликнула Алисия. — Угомонитесь вы наконец?

Гриффин тоже добродушно рассмеялся. А потом предложил руку Венере.

— Ну, моя богиня, ты проголодалась? Я могу отвезти тебя домой и как следует накормить.

Венера улыбнулась, снова услышав от него такое обращение, и вдруг поняла, что как бы она ни волновалась из-за свидания, она действительно ужасно голодна, и ей весьма понравилось, что он приглашал ее домой.

— Да, есть хочется.

Она приняла руку Гриффина, с удовольствием положив ладонь на его локоть, — как будто он был воином-джентльменом, сопровождавшим свою возлюбленную, принадлежавшую ему и только ему. И снова подумала о том, как ей нравится, что с ней обращаются как с обычной женщиной, а не как с божеством. Потом она вспомнила, где, собственно, они находятся, и добавила:

— Но ты ведь не можешь уйти с собственной выставки!

— Почему нет? Моя представительница остается здесь. Она куда лучше разбирается во всех этих делах, — сказал Гриффин, улыбаясь сестре. — Ладно, девочки, увидимся позже.

Он увлек Венеру к выходу из здания.

— До свидания, девушки! — тоже попрощалась с сестрами Венера.

Сестры помахали им вслед и послали воздушные поцелуи.

Снаружи было полно людей — они входили на выставку и уходили с нее, а заодно заглядывали в маленькие магазинчики неподалеку, оставшиеся по такому случаю открытыми допоздна. Вечер стоял прекрасный, безоблачный, но дул ветерок, навевавший заметную прохладу, и Венера прижалась поближе к Гриффину.

— Эй, возьми-ка это. — Гриффин снял пиджак и набросил его на плечи богине любви. — И давай-ка я пойду с наружной стороны тротуара. Никогда не знаешь, не выскочит ли какой-нибудь пьяный идиот с мостовой прямо на прохожих.

Он снова взял Венеру под руку — чтобы она шла слева от него. Богиню словно окутало теплом его заботы, он защищал ее... такие ощущения были совершенно незнакомы богине чувственной любви. Обычно она вносила их в жизнь других. Но разве когда-нибудь кто-нибудь, хоть бог, хоть смертный, тревожился о таких простых вещах, интересовался, жарко ей или холодно, старался ее защитить? Венера слишком хорошо знала ответ. Ей поклонялись бесчисленные столетия. Люди отправлялись в паломничество, чтобы просить ее даров, благословения на любовь в их жизни. Но никогда не заботились о ней самой, никогда не защищали ее. Она была великой богиней — и им даже в голову не приходило, что она может нуждаться в их заботе или желать ее.

Что ж, они здорово ошибались.

— Спасибо, что была так терпелива с моими сестрами. Я знаю, когда они собираются все вместе, это перебор.

Слова Гриффина прервали размышления Венеры.

Она улыбнулась.

— Они расстроились, что ты ушел так рано.

— Нет, просто мне придется поменять жуткое количество масла в машинах.

Он наклонился к Венере и прошептал ей на ухо:

— Но скажу тебе по секрету, я ничего не имею против этого. Девочки всегда так благодарны, и мне нравится думать, что они не лишены заботы. Я и в маминой машине меняю масло каждые три тысячи миль пробега.