Богиня песков

Он побежал, сверкая пятками, воздев золотую птицу над головой, как отрядный флажок.

Сны богини в этот раз были темными, мутными, и один из них являл собою человека – именно так. Сон в форме человека, сидящего посреди другого сна. Как бы научиться описывать свои сны так, чтобы другие понимали?..

Он сидел и записывал на тростниковой бумаге слова, и среди них были такие;

«Есть три безопасных дела – работа, любовь и созерцание».

Сэиланн подошла поближе и присмотрелась. Здесь она понимала буквы.

Человек вырвал закапанный чернилами листок, начал новый.

На нем было написано:

«Никто не может помочь другому отразить нападение, кроме как встав с ним рядом»

Сэиланн задумалась. Почему так? Можно ведь и издалека помочь, выстрелить или молнию пустить… А безопасно ли созерцание? Смотря что созерцать будешь. Неправильно это.

Человек обернулся.

– Я правильно написал? – лихорадочно спросил он. – Правильно? Так говорил мне мой учитель…

– Нет, не так… – Сэиланн села на корточки рядом с ним, как было в те редкие дни, когда она учила чему-то мальчиков. – Говорил-то он красиво. Но в бою не так. Учитель, наверное, никогда не сражался. Давай подумаем, как надо.

Разбудил ее громкий крик и звуки начинающейся драки.

Сэиланн проснулась и вышла из палатки. Как раз напротив нее, на утоптанной площадке, где обычно занимались воины, скандалили два человека – один, вроде бы, старейшина, носивший расшитый золотом старинный пояс, а второй – какой-то разъяренный бородач.

– А это дураки из соседней деревни, сэи – объяснил кто-то. – У них тяжба. Им сказали, что город пустой, так они пришли сюда. Думают, мы поселимся здесь на веки вечные в башнях и будем ими править. А мы любуемся.

Вокруг уже прыгали любопытные дети, стояли зеваки, а некоторые взрослые кружились в священном танце, не обращая внимания на вопли. Скоро сюда пол-лагеря сбежится – проворчала Сэиланн и подошла к спорщикам. Самой величавой походкой.

Они не обратили на нее внимания, и это было ужасно смешно.

– Я не отнимал у тебя землю! – кричал старейшина бородачу. – Я сделал один шаг на берег ручья. Если берег будет весь твой, чью воду будет пить мой сад? Я старейшина, и дед мой был старейшиной, и отец! Неужели тебе не хватает моего слова, что я не беру чужого?

– Вот вы и притесняли и деда моего, и отца! – рычал бородатый, вцепившись в жилет противника. – Если наш надел лежит рядом с вашим, обязательно нужно откусить кусок, а, тварь?

– Какой позор! – хихикнул кто-то рядом с Сэиланн. – Здесь простой человек может взять и побить кого угодно! Он же простой человек, да?

– Не очень-то – сказала Сэиланн, не оборачиваясь. – Это же его сосед. Где это видано, чтобы соседи в праздник друг друга не колотили?

В толпе уже хохотали вовсю.

– И что здесь? – спросила Сэиланн, подойдя к драчунам и ухватив бородатого за рукав.

Старейшина немедля сделал попытку упасть лицом в пыль. Сэиланн поймала его, слегка ударив по подбородку.

– Если ты не будешь стоять прямо, я не увижу твоего лица, – объяснила она. – Ну-ка, стой, как человек.

Бородатый поднял его в воздух и немного потряс.

– Эй, отпусти его! – рассердилась Сэйланн.

– Прости – извинился бородач. – Большой дурак, аж убить хочется.

– Ты тоже не больно-то умный… – проворчала Сэиланн. – Так что у вас там проросло, где не положено расти?

– Я не отрезал твоей земли себе, не отрезал! – продолжал жаловаться старейшина, когда его поставили на землю.

– Отрезал! От ручья до дороги, хитростью отнял! Пройти негде, везде твоя земля! Свет еще не видывал такой наглости! – тут бородатый добавил несколько слов, которых не знала и Эммале.

– Вся деревня подтвердит, что этого не было!

– Не верю! – крикнул бородатый. – Ты нашел мне жену, с которой я двадцать лет живу плохо, хуже, чем кочевник со змеей! И я еще должен тебе верить? Крыса!

Кочевники захохотали снова.

Бородатый не обратил внимания на них, а продолжал орать, сжимая кулаки:

– Ты решил, крыса, что старший сын уйдет с караваном в Исхет, и где он теперь? Нет у меня старшего сына! А сейчас ты хочешь отобрать у меня мой последний кусок земли? Еще мой дед владел этим наделом и никому его резать не давал!

– И все они ссорились из-за земли? – хихикнула Сэиланн. – И отец, и отец отца твоего отца?

– Да, сэи! – крикнуло несколько веселых голосов из толпы. – А при чем тут мы?

– А кто кому виноват? И удавалось ли отбить обратно? Вы же так за всю жизнь не разберетесь!

– Да вся жизнь так и проходит! – поплакался старейшина.

Бородач перестал орать и сверлил соседа тяжелым взглядом. Наверное, убьет. И спрячет тело так, чтобы не нашли. Или просто изобьет, тоже плохо. А таких споров тысячи.

– Ладно – отмахнулась сэи, которой это все начало надоедать. – Идите вон.

– Как так…

– Вон. Вон, вон, скучные какие – заявила сэи и начала кружиться, подобрав покрывала и глядя в небо.

Верные схватили обоих под локти, готовясь выкинуть из лагеря. Старейшина пустил слезу.

– Сэи, и я сам, и мои дети, и мои внуки не знают, как поделить землю. Если ты этого не сможешь, то и никто не сможет! Скажи нам, ты можешь разрешить наш спор?