Богиня по выбору

– Неужели? Могу я к нему прикоснуться?

– Разумеется, миледи. – Кай улыбнулся, мое воодушевление ему польстило.

Я осторожно прижала руку к гладкой поверхности.

– Хм, здравствуй, мрамор. – Меня поразило, каким теплым и мягким показался мне камень. Теперь, вблизи, я смогла разглядеть, что цвет его был не однородным, а являл смесь многих оттенков, слившихся воедино, а оттого едва различимых. Внезапно я почувствовала присутствие чего-то нового, теплого, оно исходило из самого нутра камня. Затем меня охватило удивительное ощущение, будто я нахожусь в лоне матери, мне легко и спокойно. Ладонь моя невольно дрогнула, но не от страха, а от осознания волшебства всего происходящего. На ум опять пришли слова Шекспира, и я прошептала: «Редчайший дар, для мира слишком ценный».

Внезапно ощущение магии мгновения рассеялось, я погладила на прощание колонну и повернулась к Аланне и Каю, смотревшим на меня во все глаза.

– Он говорил с вами! – воскликнул Кай.

– Не совсем. – Я покосилась на колонну. – Но что-то я почувствовала. Удивительное ощущение, – призналась я, выдержав паузу.

– Скажите, когда день вашего рождения? – не унимался Кай.

– В последний день апреля, – ответила Аланна, прежде чем я успела открыть рот. Надо же, откуда она знает?

– Ах, Телец, ну конечно! Вы связаны с землей так же крепко, как с богиней.

Я не представляла, о чем это он. Вернее, я знала, что родилась под знаком Тельца, даже внимательно выслушала несколько лекций от бывших любовников о своем упрямстве. (Ну, может, не очень внимательно. Зачем слушать парня, с которым уже рассталась?) Я никогда не верила в гороскопы и подобную ерунду. Точнее, шесть месяцев назад не верила.

Аланна радостно закивала.

– Что ж, приятно узнать о себе что-то новое, – без особого энтузиазма заявила я.

За спиной раздался стук копыт приближавшегося к нам кентавра, который оказался посыльным моего мужа.

– Миледи. – Он грациозно поклонился. – Кланфинтан просил сообщить, что ждет вас в конюшне.

– С Эпи ничего не случилось? – Мое сердце сжалось от беспокойства.

– Она очень нервная, Верховный шаман уверен, что только ваше присутствие сможет ее успокоить.

– Скажи, что я уже иду. – Я повернулась к мастеру. – Благодарю за возможность… прикоснуться к волшебству.

– Всегда рад служить, миледи. – По его улыбке я поняла, что подобрала верные слова.

Я развернулась, собираясь уходить, но не смогла противостоять искушению и опять погладила ствол колонны. Камень ответил на мое прощание теплом.

– Риа, – обратилась ко мне Аланна, когда мы пробирались к выходу, – мне надо проверить, как идет подготовка к празднику Самайн. Ведь столько всего надо сделать, а ты, полагаю, не захочешь сама присутствовать на кухне и разбираться с тем, что и как готовят.

– Точно, – скривилась я. – Иди, конечно. И позаботься о том, чтобы испекли побольше булочек кентавров и отварили рис. Я навещу Эпи, а с тобой и Кароланом мы увидимся за обедом. – Я усмехнулась. – Если вы, конечно, не боитесь находиться со мной за одним столом.

– Я рискну, – улыбнулась подруга. – Просто на этот раз сяду подальше от тебя.

– Разумно. – Поколебавшись, я все же решилась спросить: – Скажи, а откуда ты знаешь, что мой день рождения 30 апреля?

– Все просто, это день рождения Рианнон.

– Странное совпадение. – Я была озадачена.

– Лишь одно из многих.

– Да, – протянула я и помахала ей рукой. – Идем, – повернулась я к сопровождавшему нас кентавру, и мы свернули в сторону конюшен.

Конюшни храма Эпоны были грандиозным сооружением, ничего подобного я раньше не видела. Они также были выполнены из светлого мрамора, найденного и отшлифованного местными каменщиками. После недавних событий я другими глазами смотрела на величественные колонны, поддерживающие купол здания, и невольно задалась вопросом, было ли благостное ощущение спокойствия, которое я всегда здесь испытывала, связано только с лошадьми. Я решила, что непременно приду сюда, чтобы пообщаться с мрамором, однако сначала надо успокоить Эпи. Центральный проход был просторным и широким, по обеим сторонам от него располагались стойла, все были заняты животными уникальными по красоте масти и темпераменту. Мое появление они приветствовали тихим ржанием. Я благодарила, обращаясь к каждой кобыле по имени, сожалея, что не могу остановиться и погладить их бархатистые головы.

– Здравствуй, Пасифая! Ты самая замечательная!

– Лилит, милая моя, оставь в покое эту сетку с сеном!

– Хекет, девочка моя, ты ведь такая красавица, не надо грустить.

И так далее, так далее, так далее. Я прошла мимо кобыл, считавшихся лучшими в своей породе, и добралась наконец до коридора, ведущего в отдельный отсек для воплощения Эпоны, способного затмить даже лучших лошадей Партолона.

Свернув налево, я оказалась в огромном загоне с одним-единственным стойлом. Мой муж и Дугал молча стояли у ограждения, рядом с ними застыли прислужницы, имевшие взъерошенный вид. Взгляд их был прикован к кобыле, нервно метавшейся из угла в угол.