Богиня победы

Он рванул мокрую рубаху у Славика на груди и стал слушать, бьется ли сердце. Сердце не прослушивалось.

— Санек, звони в «скорую», кажется, клиент концы отдает!

Тот, кого назвали Саньком, приподнял веки Славика и, увидев закатившиеся глаза, тут же кинулся к телефону.

«Скорая» из Склифосовского приехала быстро, что спасло Славику жизнь. Еще бы минут десять, и Славик точно отдал бы Богу душу, но ему повезло: врачи, сделав укол, запустили едва трепыхавшееся сердце.

Впрочем, насколько Славику повезло — еще вопрос. Вместе с ним в «скорой» тряслись его визитеры, представившиеся родственниками. По дороге они сочинили легенду, которую изложили в приемном отделении: мол, приехали к двоюродному брату, а он — с бодуна! А сердце-то и прихватило… Вот и пришлось в «скорую» звонить…

Пожилая медсестра, как им показалось, не очень-то поверила в эту историю. Поэтому, когда санитары покинули приемное отделение, Санек положил перед изумленной женщиной двадцатидолларовую купюру.

— Вас как зовут? — проникновенным голосом спросил Санек.

— Татьяна Михайловна.

— Татьяна Михайловна, войдите в положение. Брат — единственный родственник, и с сердечным приступом. Мы же сироты — и я, и Серега. Так что надо его выходить. Если требуется, поможем материально.

— А где паспорт вашего брата? — все-таки задала вопрос сестра. — Что же документов никаких? Я все с ваших слов пишу.

— А что, наши слова ничего не значат?! — возмутился Серега. — Мы же правду говорим! Принесем и паспорт, и свидетельство о рождении, главное — чтобы свидетельство о смерти выписывать не пришлось. А за нами не заржавеет.

Он засунул руку в карман и достал, как фокусник, еще одну «зеленую». Перед Татьяной Михайловной, считай, лежал ее месячный оклад. «Боже мой, — пронеслось в ее мозгу. — Это же я внучке к выпускному и новый батничек купить смогу! И еще туфли! Вот он, готовый подарочек!»

Поняв, что сговориться удалось, Санек начал деловито диктовать условия:

— Вы, Татьяна Михайловна, для начала пустите нас в палату к брату, чтобы мы могли помочь, если что. Отдельную палату можно организовать? Вы уж похлопочите…

— Его в палату пока не отпустят, он же в реанимации.

— Ав реанимации по скольку человек лежит?

— В реанимации все по одному, — сказала Татьяна Михайловна.

— Ну, тогда мы с вашей помощью и подежурим в реанимации. Лады?

Санек подвинул лежащие на столе купюры ближе к сестре.

— Хорошо… — проговорила та и быстро смахнула «зелень» в ящик стола.

Когда ближе к полуночи Славик пришел в себя и открыл глаза, то лица двух медбратьев, сидевших у его кровати, показались ему подозрительно знакомыми.

— Оклемался? — подмигнул один из них.

Переложив Славика на каталку, они быстро покатили ее к лифту. Был поздний вечер, и в длинных коридорах, к его несчастью, никого не оказалось. Славик попытался поднять голову и раскрыл было рот, чтобы позвать на помощь. Но ему сунули под нос какую-то мокрую тряпицу, и он снова вырубился.

Глава 14

Выскочив из квартиры Славика, Ника какое-то время постояла в подъезде, размышляя о дальнейших действиях. Казалось, Москва — огромный город, мегаполис, искать тут человека — что иголку в стоге сена. Но тревога не отпускала, а интуиция подсказывала: надо бежать! Но куда?! На улице ночь. В любом случае, здесь оставаться нельзя — возможно, толстомордый Славик уже очухался и теперь ищет свои сокровища.

Она кинулась к проезжей части и начала голосовать. Вскоре тормознула машина с зеленым «глазком». Ника попросила отвезти ее на площадь трех вокзалов, но уже через несколько минут поменяла маршрут: «Отвезите меня на Курский!» Конечно же ей лучше всего уехать в Кисловодск! Она там не раз бывала с мамой в санатории, хорошо знала и любила этот город.

Спустя полчаса она уже стояла в очереди в кассу на Курском вокзале. Ей повезло — из брони только что выкинули купейный билет. Заплатив за него последние деньги, Ника заспешила на перрон. Пока все складывалось удачно. И несмотря на то, что из багажа у нее была только холщовая сумка через плечо, содержимое лежащего в ней мешочка представлялось девушке скатертью-самобранкой.

Ника отодвинула тугую дверь купе. У окна сидела светловолосая женщина и, подперев голову рукой, смотрела в окно.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровалась Ника.

Женщина обернулась и улыбнулась:

— Здравствуй, милая!

Ника поразилась, до чего же спутница напоминала маму: такие же светлые глаза, участливая улыбка. Даже голос похож!

Боль утраты держала крепко, мама ей снилась. Бывало, она и наяву слышала ее голос, как будто мама тихонько звала ее: «Ника, Ника!» Это было настоящим наваждением.

Вот и сейчас простые слова «Здравствуй, милая» сжали горло.

— Садись ко мне поближе, кушать будем!

Женщина захлопотала, зашуршала пакетом, достала бутерброды, печенье.

— Спасибо, я бы только чаю выпила.

— Это мы сейчас закажем. Как тебя зовут?

— Ника.

— А я Лида. Домой в Кисловодск еду. А ты? Домой или погостить? На каникулы?

Лида оказалась словоохотлива и прямо-таки засыпала спутницу вопросами. Но этого Нике хотелось меньше всего. Она стала думать, как бы переменить тему, и вдруг неожиданно для себя выдала: