Богиня победы

— Так давай к нам! — Женщина уже привычно распоряжалась. — Так и быть, отдам тебе комнату с сексодромом. — Так тетя Лара называла широченную кровать, занимавшую почти всю комнату. — Нинка обрадуется до смерти! — Нинка, подружка и ровесница Ники, была ее дочерью. — А ты знаешь, шо ее с больницы турнули? Угу, и не ее одну. Там пришел один горец главврачом, так он, пока весь аул не перетащил, не успокоился. Она теперь по домам ходит, деньги частным образом зарабатывает: кому укол, кому капельницу. А на одного богатея с Москвы вообще бесплатно работает. Он сюда семью отправил, санаторий здесь строит. Так она его тещу лежачую на ноги поднимает, ходит к ним три раза в неделю. Надеется, когда санаторий готов будет, он ее туда возьмет. Ой, та шо ж мы болтаем, деньги на ветер? — спохватившись, сама себя перебила Лара. — Давай приезжай прям к нам. Борщ у меня — закачаешься, а щас, пока доедешь, картошки на сале сбацаю. Ты ж небось тощая, как спичка! На сколько дней приехала?

— Дней на пять. Ну, может, на неделю.

— От и давай. Хоть откормлю тебя, на человека станешь похожей. Щас на огород смотаюсь, у нас же ж все пошло свое. Не то шо там у вас, в Москве. Все, давай, жду! — Трубка категорично запикала.

Ника была уверена, что все сделала правильно: здесь, в российском захолустье, ее никто не сможет найти. Повезло с билетом на Кисловодск — повезет и во всем остальном. Это «всё остальное» щекотно кружило голову.

В ее сумке, наискосок перепоясавшей ремнем тело, подобно военному планшету, лежали несметные сокровища, которые обещали ей другой мир, другую жизнь. Махнуть за границу — и вот оно, счастье! Но это потом.

А пока надо было тщательно подготовить свой отъезд за эту самую границу. Сейчас первоочередная задача — наплести что-то убедительное тетке Ларе. Ведь наверняка начнет расспрашивать о том о сем. Следующий шаг — отыскать ювелира, которому можно осторожно загнать первый камень из заветного мешочка: без денег о волшебных планах можно забыть…

Входя в знакомую калитку, плотно увитую девичьим виноградом, Ника сразу увидела колоритную фигуру Ларисы Петровны, собирающую овощи на салат.

Ее попа, размером с поднос, туго обтянутая штопаными-перештопаными лосинами, торчала над огородом, как монумент. «Очко в небо» — гордо говорила о своем необъятном богатстве тетя Лара.

На соседнем участке, приникнув к тайной дырке в заборе, торчал на своем всегдашнем посту сосед Витька. Все знали, что Витька влюблен в Лару давно и безнадежно.

— Нинка-красивая! — разогнулась тетка Лара, заслышав стук щеколды. — Ну, молодца! Осунулась только. Случилось что?

Знала бы она, какая пропасть отделяет нынешнюю Нику от той Нинки-красивой, как окрестила она девочку с первой встречи, когда они с матерью приехали сюда отдыхать.

Известие о самоубийстве матери тетка Лара выслушала молча. Затем налила себе половину хрустального стакана водки и осушила его залпом, безо всяких «пусть земля ей будет пухом». Мотнула головой, зажмурившись. Помолчала, а затем заговорила куда-то в сторону, мимо Ники: