Богиня победы

— Со мной проще всего — уеду в Юго-Восточную Азию. Там есть и дела, и партнеры, — сообщил Эдуард. — А вот Ника? Вдвоем нам ехать нельзя.

Ника немного помолчала.

— Я подумаю, — пообещала она.

— Хорошо, — сказал Францев. — Но ехать надо быстро. У вас есть день. Послезавтра надо уезжать.

Мысль уехать в Лондон пришла неожиданно и показалась вполне разумной. С одной стороны, это близко, с другой — в британском мегаполисе можно было так затеряться, что никто и никогда не найдет. А главное, насколько Ника помнила, там жила какая-то знакомая маминой подруги, бывшей балерины.

Наутро Эдуард и Ника ненадолго заехали в разоренный дом — взять все самое необходимое. Оттуда Эдик отправился в офис, а Нику высадил у вокзала — она должна была позвонить в Лондон. Ника зашла в одну из телефонных будок, достала кучку монет и набрала московский номер тети Оли.

— Ника, девочка моя! — раздался в трубке хорошо знакомый голос. — Как я рада тебя слышать! Мне не удалось увидеть тебя на похоронах… Ты, говорят, была в это время в больнице? Господи, сколько же тебе, бедняжке, пришлось пережить! Где ты, откуда звонишь?

— Я в Брюсселе, тетя Оля. Тяжело мне в Москве. Сейчас в Лондон собираюсь. Я ездила туда по студенческому обмену полгода назад, и у меня осталась многократная виза.

— Ну, тогда, считай, у тебя там и квартира есть! — радостно сообщила тетя Оля. — Пиши адрес Риммы Николаевны. Я ее предупрежу.

Ника достала листок и шариковую ручку, но ручка заупрямилась. Она начала ее торопливо расписывать, и та наконец выдала бледную линию. Ника положила листок бумаги на открытый справочник «Желтые страницы» и, со всей силы нажимая, записала лондонский адрес.

— Ты, как приедешь, покажи этот адрес таксисту, он тебя довезет. Римма тебя примет, не беспокойся.

Когда вечером Ника сообщила о своем решении Францеву, тот ее выбор одобрил.

— Лондон? Да, это можно. Главное, туда можно добраться и без самолета, где обязательная регистрация. Переждешь там, пока все закончится.

— А что должно закончиться? И когда? — спросила Ника.

— Этого сказать пока не могу. Как смогу — дам знать. Но оставаться в Брюсселе нельзя ни в коем случае. Дай мне твой лондонский номер — на всякий случай. Но ежедневную связь будем держать через вот это устройство.

Он достал из кармана узенькую пластиковую коробочку с крохотным дисплеем.

— Что это за шпионская штучка? — Зеленые глаза Ники заблестели. — Пейджер такой? Но он такой маленький…

— Вот именно, пейджер, только особенный, — улыбнулся Сергей. Ох уж эти глазищи! Внутри снова все стало неудержимо таять, но он собрался и посерьезнел. — Я тебе вышлю на него телефонный номер в Лондоне. Ты по-английски сможешь?

— Смогу, конечно.

— Так вот, продиктуешь номер пейджера, тебе ответят: это ошибка. С того момента все заработает.

— Хорошо, — сказала Ника, которая уже ощущала себя как разведчик в тылу врага.

— Если все будет в порядке, будешь писать на этот номер каждый день: «Над Англией безоблачное небо». Но если заметишь что-то подозрительное, сразу пиши: «У нас собирается дождь». Все понятно?

— Понятно… — вздохнула Ника.

— В этом случае я сразу тебя разыщу.

— А как? Как разыщете?

— По пейджеру и разыщу — по его сигналу. Только постоянно носи его с собой, ни на минуту не оставляй!

На следующий день Кузьмин повез Нику в Остенде, откуда она паромом должна была отплыть в Лондон. Дорога заняла полтора часа. За все это время они не сказали друг другу ни слова. Эдик не понимал, отчего он злится. Оттого ли, что твердо решил навсегда расстаться с Никой, обманувшей его, или оттого, что из глубин подсознания что-то шептало: «Не делай этого, ты совершаешь ошибку». Но какая могла быть ошибка, если его подставила та, кому он неожиданно для себя поверил?! И в кого он влюбился! Конечно же влюбился. Когда тебе за сорок, то в природе собственных переживаний мало кто ошибается. И ведь как ловко обвела его вокруг пальца! Нет, с женщинами, даже с самыми лучшими, надо всегда быть начеку. Ведь его могли из-за нее запросто подстрелить, или пытать, или отнять все то, что он выстраивал всю свою жизнь. Да могло все что угодно случиться! Время такое, что ничего нельзя исключать. И это она, Ника, открыла дверь его дома опасностям. «Нет, я тебя люблю, но себя люблю еще больше», — мысленно вынес Эдуард приговор их отношениям.

Когда они прибыли на место, он, стараясь не смотреть на девушку, достал из багажника ее чемодан, с которым она не так давно прилетела из Москвы.

— Эдуард Сергеевич, я понимаю, что я виновата… и, возможно, Бог еще накажет меня за мои грехи, а они у меня есть, но вы… вы меня простите, — услышал он взволнованный голос Ники. В ее глазах стояли слезы — большие, прозрачные, искренние. — Знаете, жизнь так запуталась… И время… время такое, что порой совершаешь то, на что в другой жизни не пошел бы…

Эдик почувствовал, что ее слова могут поколебать его и без того не до конца твердое решение.