Богиня судеб

Дигон набросился на мясо с энтузиазмом голодного зверя - рвал его зубами, урчал и чавкал. Впрочем, точно таким способом насыщались и другие посетители, коих несколько прибавилось: пришел странно одетый господин с носом почти такой же длины, как и меч аккерийца; заглянул на огонек ещё один стражник, разжиревший на казенных харчах, лысый, низкозадый и тупорылый; затравленно озираясь, бочком протиснулся в дверь лохматый парень примерно одних лет с Волком, осторожным шагом пересек зал и подсел к купцам, видимо, намереваясь подкрепить силы за их счет.

Аккериец, у которого в желудке покоилось уже полбарана, подобрел. Уже не таким ублюдочным казался ему толстяк Шаккон, лоснящийся от пота, и не такой страхолюдиной хозяйка, действительно не выпускавшая из могучих рук метлы, то и дело норовя ужалить ею побольнее супруга. А прочие - сброд, прожигающий жизнь как придется, без цели - Дигона вовсе не занимали. Он повидал в своей жизни столько людей, что ими вполне можно было б заселить порядочный городишко, а посему в местах, подобных этому, никогда не обращал внимания на посетителей - разве что на девиц.

Гневные вопли купцов прервали вялый ход мыслей Дигона. Он посмотрел в их сторону, ухмыльнулся: лохматый, утянув со стола огромную краюху хлеба, судорожно заталкивал её в рот, а белобрысые купцы обиженно визжали и призывали хозяйку немедленно выгнать бродягу, пока он не сожрал все их кушанье. Та с угрожающим видом уже поворачивалась к ним; ноздри её трепетали, в маленьких глазках, почти сокрытых под складками жира, горел огонь, а могучие руки вздымались над головой медленно и неумолимо. Но парень не стал дожидаться, пока здоровая и крепкая как деревенский коваль матрона опустит на его встрепанную башку свою страшную метлу. Вскочив, он согнулся крючком и метнулся к столу аккерийца, видимо, предполагая, что только он в силах укрыть его от праведного гнева доброй женщины.

Впрочем, увидев, что воришка выглядывает из-за мощного плеча гостя, хозяйка успокоилась и занялась делами, более не реагируя на купцов и их недовольное вяканье (Дигон понял, что заплатили они ровно столько, сколько спросил слуга, и ни медяком больше, а потому и не имели права рассчитывать на защиту от наглых прихлебателей - скупой, как известно, платит дважды). Зато стражники, объединенные общей службой и сознанием собственной правоты, решительно встали и двинулись к столу Дигона.

- А ну, вор, подымайся! - грозно сказал низкозадый, пухлым кулачком прижимая к боку рукоять меча, что печально болтался в ножнах на его пузе. Кому говорю!

Дигон с любопытством посмотрел на него, потом перевел взгляд на парня. Тот сжался, пытаясь спрятаться за баранью ногу, но тем не менее отважно зыркал на стражников и что-то шипел сквозь зубы, оказавшиеся на редкость ровными и белыми.

- Да ладно, пусть его, - лениво пробормотал второй, опасливо косясь на мощного аккерийца: кто его знает, почему вор прибежал именно за его стол. Может, он его друг или брат...

- Чего ж ладного? - удивился низкозадый. - За преступников нам платят по десять медяков на брата - я от таких денег не откажусь! Ну! - зарычал он, приближая толстую физиономию к бараньей ноге. - Ну!!! Встать!

Нога не шевельнулась, а лохматого за ней теперь и вовсе было не видать.

- Ур-р-р! - взрычал стражник. - Ур-р-р-р! Я тебя!...

- Прах и пепел... - негромко буркнул аккериец, оглушенный рокотом его голоса. - Ты, старая морда, седло вонючее, плевок Бургана, пшел вон отсюда, пока я твою задницу к полу не приколотил.

Спокойный тон Дигона, в котором, однако, явственно слышались угрожающие нотки, заставил стражников вцепиться в свои мечи и сделать шаг назад. Парень же, напротив, осмелел, высунулся из-за ноги и тонко вякнул:

- Его задница и так у самого пола. Лучше бороденку приколоти.

Волк удивленно взглянул на него, но ничего не сказал, снова повернул голову к стражникам. И, хотя он молчал, те отлично поняли, что надо немедленно уходить, пока не завязалось что-либо вроде драки, а точнее - как раз-таки драка, в коей они, конечно, вряд ли одержат верх.

- Ты здесь человек новый, - откашлявшись, сказал тот, у которого задница находилась достаточно далеко от пола. - Не знаешь наших порядков. Десять медяков и впрямь на дороге не валяются, вот и...

Он не договорил. Презрительно усмехаясь, аккериец сунул руку под полу куртки, пошуровал там и кинул на стол золотой.

- Хватит?

Глаза стражников загорелись. Каждый из них получал золотой после целой луны службы, а тут такое богатство нежданно-негаданно свалилось им прямо в руки...

- Да, господин... - пересохшими губами прошептал присмиревший низкозадый. - Очень даже... очень даже хватит...

Он цапнул со стола монету и ринулся к выходу. Второй, возмущенно заревев, побежал за ним, подозревая, что соратник не захочет делиться. За ними, охнув, устремилась и хозяйка, потрясая метлой - оба не заплатили за выпитое пиво и съеденную ветчину.

Дигон насмешливо поглядел им вслед и повернулся к лохматому.