Богиня судеб

В ожидании пива Дигон осмотрел зал. За годы его отсутствия здесь мало что изменилось. Поставили новые - длинные и кривоногие - столы, а удобные табуреты сменили на скамьи; вместо одного светильника, чей свет прежде никогда не достигал дальних углов, повесили шесть; стали чище мыть полы вот, пожалуй, и все.

Скрипнула дверь, тронутая чьей-то неуверенной рукой. Взгляд Дигона переместился на щель, в кою хлынул поток дневного солнечного света, и... Яростный рык вырвался из его глотки, заставив хозяина и слуг всполошенно дернуться и открыть рты. На пороге, освещенный, словно некое божество, яркими лучами, стоял бродяга Трилле и смущенно щурил на аккерийца наглые голубые глаза.

- Пшел! - дурными голосами заорали Джалваз и его слуги, видя, кто именно вызвал такой гнев у дорогого гостя. - Пшел прочь!

Но Дигон, совсем недавно прогонявший парня такими же словами, вдруг ощутил в душе явное раздражение, и направлено оно было вовсе не на Трилле.

- Прах и пепел... - прорычал он, поворачивая голову к хозяину. Занимайся своим делом, приятель! А ты... - взор его снова обратился к бродяге, - подойди.

Глава пятая. Дальний путь

Пораженные таким неожиданным заступничеством, хозяин и слуги отвернулись, по мудрому совету аккерийца занялись своими делами. А бродяга прошел через зал и смело уселся за его стол.

- Пей, - разрешил Дигон, подвигая парню початый уже кувшин с пивом.

Лохматый не заставил себя долго упрашивать, а вцепился костлявыми пальцами в пузатые бока кувшина и начал шумно хлебать живительный напиток, повизгивая от удовольствия.

Волк же, нахмурив брови и уставя глаза в стол, усиленно размышлял.

С одной стороны, сейчас он хотел избавиться от этого парня больше, нежели прежде, ибо подобная навязчивость становится подозрительной. Проще всего, конечно, было прикончить его - сие средство самое верное. Но убивать бродяг аккериец всегда считал делом недостойным истинного воина, сродни расправе с малым или старым. А с другой стороны... Он не мог понять, каким образом парень сумел найти его в городе. Судя по всему, он обладал недюжинными способностями. В сыске ли, в чутье ли, все равно. Стало ясно, что если уж он прицепился к Волку так намертво, то есть тому какая-то причина...

- Ну, брат, утешил, - отрываясь от кувшина, молвил Трилле. - Еще б хлебца краюшку...

Дигон молча вывалил из дорожного мешка всю снедь и отправился на кухню к Джалвазу пополнить запасы. Раздражение и злость, теснившие грудь с того самого момента, как парень появился в дверях кабака, чуть утихли, но он чувствовал, что вот-вот разгорится яростный огонь и тогда - тогда он забудет все правила воина и отправит наглого бродяжку гулять по тропам Ущелий, просторы коих необозримы и даже сонмы теней умерших не истопчут там все тропы...

Хозяин, пораженный до глубины души добротою сурового Дигона, набил его мешок мясом и хлебом под завязку и с поклонами принял в уплату два золотых.

К тому моменту, когда Дигон вернулся к столу, Трилле уплел остатки бараньей ноги, полкаравая, и теперь, хрюкая, допивал пиво из кувшина.

- Клянусь Стахом, парень, - пробурчал аккериец, усаживаясь на свое место, - жрать ты горазд...

- О-о! Я много чего умею!.. - перебил его лохматый, довольный хотя б и такой похвалой.

- И языком молоть тоже горазд, - нахмурясь, продолжил Дигон. - А на что ещё годен?

- Я скажу тебе...

Разомлевший от еды и потерявший бдительность Трилле сунулся к уху Дигона и быстрым шепотом затарахтел:

- Носом как волчище чую - так и тебя в этой дыре отыскал! До Руха добрался, по улицам проехал, кабаки обнюхал, и вот - я здесь! А еще... - он понизил голос и совсем прилепился к Дигонову уху. - Еще я... Повелитель змей!

Этого Волк уже вынести не мог. Развернувшись, он отвесил болтуну такую затрещину, что тот кубарем скатился со скамьи и грохнулся на пол, к великому удовольствию Джалваза и слуг.

- Шакалье дерьмо! - уставясь на поверженного лохматого, сквозь зубы процедил аккериец. - Отрыжка Бургана, репей, недоумок...

- Я не репей, - с достоинством ответствовал Трилле, подымаясь и отряхиваясь. Удар судьбы (на сей раз судьба действовала рукою Дигона) он снес мужественно, как и подобает бывалому бродяге, коего каждый считает своим долгом обидеть. - Я сказал тебе правду, о аккериец. А не веришь проверь.

- Как? - аккериец начал остывать, и уже с интересом взглянул в такие грустные сейчас голубые глаза нового знакомого.

- Едем!

Трилле был настроен решительно. Мотнув головой в сторону двери, он твердым шагом двинулся вперед, не оглядываясь, как будто был уверен, что Дигон последует за ним.

Подивившись про себя такому необоримому нахальству, аккериец все-таки встал, закинул за спину дорожный мешок и тоже пошел к выходу. Как бы там ни было, а этот парень начинал ему нравиться...

* * *