Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро

В 1958 году Мэрилин позировала фотографу Ричарду Аведону, готовившему замечательную серию портретов кинозвезд. На страницах журнала «Лайф» Мэрилин стала Джин Харлоу, Кларой Боу, Лиллиан Рассел, Тедой Бара и Марлен Дитрих. Как прокомментировал Артур Миллер, это было «страницей истории нашей массовой фантазии на тему обольстительницы».

В тот год, когда мечта ее поднималась все выше, в реальном мире Мэрилин медленно сползала к поражению. Она уже была не девочкой из мечты, а женщиной тридцати двух лет от роду, употреблявшей алкоголь, да еще в чрезмерных дозах, женщиной, которая к тому же знала, что пропадает. В это время Мэрилин познакомилась со своим киноидолом — будущим партнером по фильму «Неприкаянные» — Монтгомери Клифтом. Во время своей первой встречи на званом обеде оба они изрядно напились: он шотландского виски, она — ромовых коктейлей.

Потом вечером в компании Мэрилин и ее мужа Клифт был не в состоянии связать двух слов, не держался на ногах и в конце концов полностью отключился, как это часто с ним бывало. По этому поводу Мэрилин заметила: «Он единственный из моих знакомых, кто находится в еще худшей форме, чем я».

В начале июня Мэрилин вернулась в Лос-Анджелес, где предстояли съемки картины «Некоторые любят погорячее» (в советском прокате — «В джазе только девушки»). После «Автобусной остановки» в Голливуде она больше не снималась. Толпы газетчиков пришли в аэропорт, чтобы встретить актрису. Когда все пассажиры из самолета вышли, возникло замешательство: никто не знал, прибыла ли Мэрилин. Только через полчаса она появилась на трапе самолета.

«У парадных дверей материализовалось видение в белом, — писал репортер «Лос-Анджелес Таймс», — ветер, поднятый винтами другого самолета, взметнул белые волосы; белая шелковая блузка открывала белую напудренную шею; белая облегающая шелковая юбка; белые туфли; белые перчатки. Замигав большими сонными глазами, Мэрилин Монро взглянула на мир... начала спускаться — медленно и вызывающе — вниз по ступенькам. "Прошу прощения, — проворковала она, — я спала"».

Репортеры углядели подмышкой у Мэрилин три книги: «Как важно жить» Лина Ютанга, «Жизнь среди дикарей». Шерли Джексон и «Актеру» Михаила Чехова. Потом узнали, что номер-люкс Мэрилин в отеле «Бель-Эр» был выдержан в белом цвете и в точности повторял ее нью-йоркские апартаменты, и что она купила второго попугая, который хоть и не мог заменить собаку, оставленную на Восточном побережье, но все-таки скрашивал одиночество.

Поведение Мэрилин на съемках фильма «Некоторые любят погорячее» превзошло все, чего только можно было ожидать. Режиссер Билли Уайлдер, который четыре года тому назад хватил с актрисой лиха, работая с ней над «Зудом седьмого года», теперь подвергся новой, пятимесячной пытке. Если съемка назначалась на обеденное время, Мэрилин появлялась к шести часам. Однажды, сидя у себя в гримерной, она читала «Права человека» Томаса Пейна и на вызов ассистента режиссера послала его ко всем чертям и даже дальше.

Мэрилин, от которой прежде почти не слышали непечатных выражений, все чаще стала применять их. Просмотрев отснятый материал, она сказала: «Я не возобновлю работу до тех пор, пока Уайлдер не переснимет мое первое появление. Когда в комнату входит Мэрилин Монро, никто не должен смотреть на Тони Кертиса, играющего Джоан Кроуфорд, все должны смотреть на Мэрилин Монро».

В картине «Некоторые любят погорячее» в комической форме рассказано о двух молодых людях, спасающихся от гангстеров. Переодевшись в женские платья, они устраиваются в разъездной джаз-ансамбль, состоящий только из Девушек. Один из них, которого играл Тони Кертис, влюбляется в девушку, роль которой исполняла Мэрилин. Ее героиня играла на гавайской гитаре, была не прочь выпить и «закадрить» миллионера. Реклама представит Кертиса и его партнера Джека Леммона как «закадычных друзей» Мэрилин, хотя на съемочной площадке все обстояло по-другому.

Уже стала легендой история о том, как во время съемок Мэрилин вечными опозданиями, отсрочками и неспособностью запомнить наипростейший диалог доводила Кертиса и Леммона до безумия. Фраза, состоявшая из трех слов, требовала порой не менее шестидесяти пяти дублей. Кертис, на которого она однажды выплеснула стакан шампанского, вспоминал о «злостном высокомерии» и «мстительном эгоизме» Мэрилин. Просматривая как-то отснятый материал, Кертис мимоходом прокомментировал свои чувства к мировому секс-символу, отстояв свою оценку для потомства. Целовать Мэрилин, заметил он, все равно, «что целовать Гитлера».

Подготовка Мэрилин к выходу на съемочную площадку поражала наблюдателей и бесила коллег. «Перед каждым дублем, — писала Ллойд Шиарер, — Мэрилин закрывала глаза и впадала в глубокий транс. Она опускалась на свой дешевый купальный костюм моды 1927 года, потом вдруг начинала стремительно махать руками, как будто во что бы то ни стало хотела отделить кисти от запястий». То были элементы техники, которую Мэрилин освоила в актерской студии. Паула Страсберг в черном платье, черном капоре и черных очках всегда находилась поблизости.