Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро

В житейском смысле жизнь Мэрилин тогда была незавидной, а если точнее, то она просто нищенствовала: отказывала себе даже в еде. Но продолжала все-таки оплачивать учебу. Часами сидела она за чашкой кофе в аптечном магазине Шваба на бульваре Сансет, который был рабочей штаб-квартирой ее друга — журналиста Сиднея Сколски. Сколски же помог Мэрилин открыть в книжном магазине счет и покупать книги в рассрочку, что облегчило выполнение культурной программы.

Роман с Биллом Бернсайдом заглох, потому что он укатил в длительный вояж по Латинской Америке. Когда он вернулся, она подарила ему стихотворение:

Я могла бы полюбить тебя однажды

и даже сказать об этом,

Но ты уехал,

далеко уехал.

Когда вернулся, было уже слишком поздно,

И любовь стала забытым словом.

Помнишь?

Вероятно, у Шваба Мэрилин встретила какого-то молодого человека, появление которого и скрасило разлуку с Биллом Бернсайдом. В аптечном магазине всегда толпились актеры, оставшиеся не у дел. Одного из них звали Чарли Чаплин. И ему тоже Мэрилин дарила частицу себя.

Примечания

1. По словам Наташи Лайтес, педагога, которая натаскивала Мэрилин по актерскому мастерству, ученица однажды упомянула, что у нее с Хьюзом был мимолетный роман. Актриса Терри Мур, ставшая женой Хьюза, вспоминает, что он подарил Мэрилин украшение — булавку. Учитывая, что дарителем был Говард Хьюз, Мэрилин удивилась, когда узнала, что стоимость драгоценности «всего» 500 долларов, в ценах пятидесятых годов.

2. «Не отставай! Поднажми!»

Глава 5

В двадцатые годы известный Чарли Чаплин соблазнил пятнадцатилетнюю девушку по имени Лита Грей, с которой короткое время состоял в браке. Она родила ему двух сыновей. Один мальчик на первом году жизни не получил никакого имени, второй, родившийся через год, был назван Сиднеем. Как говорили, Лита своего первенца хотела назвать Чарли, но великий Чарльз неодобрительно относился к идее иметь сына с таким же, как у него, именем. Однако после развода родителей мальчик все-таки стал Чарльзом. В 1947 году ему был двадцать один год от роду, как и Мэрилин. Он собирался стать актером, чего и боялся его отец, а пока еле-еле сводил концы с концами.

Несмотря на огромное состояние отца, молодому Чарли почти ничего не перепадало, и он кое-как перебивался на крошечное пособие, которое приходилось делить с бабушкой, а мать-певица гастролировала по ночным клубам страны. Когда она в тот год вернулась из поездки, Чарли привел на обед свою тогдашнюю подружку. Этой девушкой была Мэрилин Монро. Лите она показалась «откровенно наивной, без признаков изысканности, похожей на маленькую девочку из провинции. Тогда она была гораздо полнее; она еще была не обстругана и не окружена ореолом очарования. Но Чарли был от нее без ума».

В состоянии влюбленности Чарли пребывал многие месяцы. На Рождество он даже нашел кое-какие деньги, чтобы купить Мэрилин несколько модных платьев. По словам Артура Джеймса, давнишнего друга Чаплина, Мэрилин оставалась у Чарли на ночь. Она забиралась к нему в односпальную постель, в то время как его брат Сидней спал на другой кровати в той же комнате. Эта любовная история закончилась в тот час, когда Чарли, вернувшись домой, увидел Мэрилин в постели Сиднея. Но, несмотря на разрыв, они остались добрыми друзьями. Пятнадцать лет спустя, находясь на грани отчаяния, Мэрилин будет звонить Чаплину и Джеймсу. Чаплин не надолго переживет ее. Как актер он не состоялся и всю жизнь много пил. В 1968 году его обнаружили умирающим в ванной комнате.

Любовная связь с Чаплиным не прошла бесследно. По словам Артура Джеймса, зимой 1947 года Мэрилин забеременела и сделала один из своих многочисленных абортов.

Находясь в состоянии профессионального вакуума, актриса время от времени продолжала видеться с Робертом Слэтцером, молодым журналистом из Огайо. У Слэтцера в городе был приятель Уилл Фаулер, писатель, сын Джина Фаулера, газетчика, биографа Джона Барримора. Согласно рассказу Фаулера о вечере, проведенном в комнате Мэрилин, несмотря на всю свою застенчивость, проявляемую в других случаях, теперь она, как флаг, несла свое тело, развлекая приятелей.

«Оставаясь холодной, как камень, — вспоминает Фаулер. — Она просто сняла одежду. Она любила демонстрировать тело мужчинам. Она привыкла делать все, о чем бы мужчины ее ни попросили, причем так, как будто оказывала услугу. Она просто ходила по комнате, каменная и голая. Инициатива исходила от нее в такой же степени, как и от нас. О сексе речи не было, во всяком случае, в тот вечер».