Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро

Доктор Кейт Симпсон, заслуженный профессор судебной медицины из Лондонского университета и старший патолог министерства внутренних дел, был при правительстве Англии главным судебно-медицинским экспертом. В 1985 году, незадолго до собственной кончины, он по моей просьбе тщательным образом ознакомился со всей доступной информацией, касавшейся смерти Мэрилин Монро. После чего вынес вердикт: «Если бы ту аутопсию проводил я, то не смог бы квалифицировать эту смерть как самоубийство посредством пищеварительного отравления. Содержание барбитуратов в крови и печени достаточно велико; на этом основании, исходя из своего врачебного опыта, должен сказать, что вероятность присутствия остатков капсул в желудке также велика. Однако ничего найдено не было».

Профессор Симпсон говорил: «Нужно было исследовать весь пищеварительный тракт: двенадцатиперстную кишку и другие отделы кишечника. При исследовании тех органов, вероятно, были бы обнаружены хотя бы крошечные остатки капсул, если отравление наступило в результате передозировки при внутреннем приеме нембутала».

В Лос-Анджелесе доктор Ногучи удрученно заметил, что такое исследование не проводилось. Частицы соответствующих органов он отправил в лабораторию, но нужной экспертизе они не подверглись. Тесты не проводились, полагает Ногучи, по той причине, что токсикологи решили, что высокое содержание барбитуратов в крови и печени само по себе объясняет причину смерти.

Ногучи говорит, что потом он попытался настоять на проведении анализа проб. «По некоторым причинам я чувствовал себя некомфортно, — говорит он, — и вскоре после того, как дело официально было закрыто, я позвонил в отдел токсикологии и попросил провести анализ… Абернети сказал, что кусочки органов уничтожены».

Факт уничтожения медицинских вещественных доказательств токсиколог Абернети прокомментировать отказался. Бывший помощник окружного прокурора Джон Майнер, присутствовавший на вскрытии, говорит, что слайды, сделанные для экспертизы, подлежали сохранению. Однако в 1984 году все усилия разыскать их не увенчались успехом. Также не осталось ни одной судебно-медицинской фотографии, хотя сделано их было довольно много.

Доктор Ногучи очень сожалеет, что в свое время не потребовал проведения анализа ткани кишечника. «Я должен был настоять на исследовании всех органов, — сокрушается он. — Но я не поступил так, как следовало бы. Поскольку я был ниже по чину, то не считал себя вправе бросать вызов руководству департамента в связи с процедурой проведения экспертизы…»

При более полном исследовании кишечника, возможно, и были бы найдены остатки капсул, не обнаруженные в желудке, а это исключило бы будущие противоречия и подозрение в убийстве.

Могла ли Мэрилин получить смертельную дозу барбитуратов посредством инъекции? Большинство опрошенных медиков утверждают, что поступление препарата непосредственно в кровеносное русло при внутривенном, внутримышечном или подкожном введении привело бы к мгновенной смерти, а это противоречит имеющимся данным. Известно, что большое количество барбитуратов находилось в организме Мэрилин длительное время, так как началось их всасывание печенью. Все три эксперта, присутствовавшие на аутопсии, утверждают, что доктор Ногучи с помощью увеличительного стекла пытался найти следы от инъекции, осмотрев даже такие места, как вагина и подъязычная область, но ничего не нашел.

Существует, правда, еще один способ ввести смертельную дозу вещества. Препарат можно ввести в прямую кишку, или, выражаясь языком непрофессионалов, сделать клизму. Этот вариант прежде не рассматривался.

Джон Майнер, помощник окружного прокурора, адъюнкт-профессор, читавший лекции в медицинской школе Южно-Калифорнийского университета, присутствовал на аутопсии и такую возможность не исключает.

Профессор Симпсон подытоживает: «Отсутствие остатков капсул при таком уровне барбитуратов в крови и печени вызывает у меня недоумение. Этому можно найти три объяснения. Первое: барбитураты Мэрилин принимала на протяжении всего дня, но доктор Гринсон, посетивший ее днем, признаков воздействия снотворного не отмечал. Принятый ранее нембутал мог сохраняться в крови от восьми до двенадцати часов. Потом она могла одноразово принять примерно пятнадцать пилюль, — не обязательно больше — и вкупе с имевшейся в организме принятая доза могла оказаться смертельной. Монро имела репутацию человека, злоупотреблявшего снотворным; возможно, в прошлом такие дозы не причиняли ей вреда. Она могла предположить, что и на этот раз с ней ничего не случится, забыв о кумулятивном эффекте пилюль, поступивших в организм раньше. В таком случае ее смерть можно было бы рассматривать не как самоубийство, а как трагическую ошибку».